как же прекрасна радуга, но ты прекрасней её (с) Nino
Автор: гений-гей.
Название: Strawberry Fields
Пейринг: Флоран/Микеле
Рейтинг: R
Дисклаймер: мой только текст
рискнуть
Фло курит почти перманентно, каждый раз, когда выдается свободная минутка. Он курит по утрам, хаотично собираясь на репетицию, пытаясь сварить себе кофе и засыпая над джезвой. Он курит в перерывах репетиции, прислоняясь затылком к холодной стене курилки и выдыхая ароматный, чуть горчащий дым. Он курит по дороге домой, опустив стекло в машине, почти машинально закуривает, почти машинально затягивается, почти машинально стряхивает пепел на асфальтовую дорогу. Нельзя сказать, чтобы ему так уж нравилось курить, но это привычное занятие успокаивает и привносит хоть какой-то смысл в сумасшедшую гонку за будущим, которую Флоран не решается назвать собственной жизнью.
В последнее время он курит все больше и неумолимо приближается к отметке «две пачки в день». Солаль, в очередной раз замечая Фло в курилке, только укоризненно качает головой, но молчит – кому, как не ему, знать, что порой очередная затяжка спасает если не жизнь, то рассудок.
Но в последнее время Фло кажется, что даже сигареты не спасают его от начинающегося безумия.
И, наверное, если бы у безумия был запах, оно, несомненно, пахло бы странной, но довольно приятной смесью хорошего парфюма и лака для волос, с еле заметной ноткой красного вина, бокал которого Микеле привычно выпивает перед выходом из дома.
Потому что его, Флорана Мота, личное безумие имеет имя, убитые краской волосы и лукавую улыбку, от которой подкашиваются колени и шумит в ушах.
Флоран чувствует себя идиотом, и чем дальше – тем больше.
Он и сам уже не понимает, как его угораздило, почему все произошло именно так, как произошло, и почему от одного вида этого сумасшедшего итальянца невероятно сносит крышу. Почему он, взрослый уже вроде бы мужик, дуреет от одного этого голоса, от звонкого, рассыпчатого, звенящего смеха, от того, как Микеле завязывает шейный платок или привычным жестом поправляет фенечки на руках. Гримерка у них одна, поэтому каждый раз после спектакля Флоран отворачивается к окну, чтобы не смотреть на то, как Локонте переодевается, не сверлить взглядом четко очерченные лопатки. И каждый раз все равно оборачивается вполоборота, торопливо и косо смотрит, облизывает пересохшие губы и молит Бога о том, чтобы усталый и задумчивый Микеле не заметил этого чертова возбуждения. И уже потом, дождавшись, пока Мике не уедет домой, и переодевшись, быстро и жадно курит у входа в ПДС, вместе с сигаретным дымом вдыхая морозный январский воздух.
В баре жарко, душно и играет какая-то неизвестная музыка, но, слава богу, играет довольно тихо, иначе бы Флоран и десяти минут не выдержал в этом помещении. Почему-то почти никто не понимает, что слушать музыку – это тяжкий труд, а в кафе и, уж тем более, в бары ходят обычно отдохнуть, а не заниматься делом. Дай Фло волю, он напивался бы исключительно у себя дома, в компании пары бутылок виски и, возможно, пары красивых девушек. Но судьба так жестока к несчастному французу, что этим вечером он напивается в компании Мервана, Солаля, Нуно и… Да, конечно. И Микеле.
Последний, кстати, уже практически пьян, и практика подсказывает, что пары стаканов виски ему хватает с головой, для того чтобы начать терять ориентацию в пространстве. Пока он, правда, выпил всего полбокала, но даже этого малого количества вполне достаточно, итальянец что-то вполголоса, но очень бурно втолковывает Солалю, периодически вливает в себя еще пару глотков огненной воды и продолжает разговор. Фло старательно делает вид, что ему абсолютно все равно, что они там обсуждают. Он рассеянно кивает в ответ на монолог Мервана, в который иногда вклинивается жизнерадостный голос Нуно. Флорану сейчас не до них. Он зачарованно, с каким-то почти суеверным ужасом пялится на губы Микеле, которые тот посекундно облизывает и улыбается краешком рта. От одного этого жеста у Фло начинает кружиться голова. Или это от количества алкоголя?
Обдумать этот вопрос ему не дают. Микеле оборачивается, улыбается, что-то быстро говорит, Флоран на мгновение отмечает, что, когда Локонте напьется, у него появляется жуткий акцент, из-за которого ничего не понятно, а потом…
Потом Фло шокировано понимает, что ладонь Микеле лежит на его колене.
«Блядь – думает Фло – да что же ты делаешь, скотина такая». Но вслух не говорит, конечно, он вежливый мальчик. Просто эта теплая ладонь жжет, как углем, даже сквозь плотную ткань фирменных джинсов. И это доводит до сумасшествия, до болезненного какого-то возбуждения, до внутренней истерики.
Такое ощущение, будто вокруг чей-то сон, по крайней мере, Солаль, Мерван и Нуно куда-то пропадают. Через несколько секунд Фло замечает их в другом конце барной стойки, они там ловят бармена, чтобы заказать еще бутылку виски, но все эти вроде бы понятные и логичные действия становятся для Флорана хуже высшей математики, которую он до сих пор не понимает, и неважно, что диплом у него экономиста. Потому что Микеле придвигается еще ближе, и руку с колена не убирает, черт бы его подрал десять раз, и что-то насмешливо шепчет, Фло даже не успевает понять что, потому что чужие горячие губы накрывают его собственные.
Целуется Микеле, как-то совсем невероятно. Или Фло это просто кажется? А, какая к черту разница. Крышу сносит окончательно, мысли в панике разбегаются.
Такси они ловят целых десять минут и успевают основательно замерзнуть, потому что Фло в расстегнутой кожаной куртке, а на Микеле только теплый вязаный свитер, под которым, конечно, рубашка, но этого слишком мало в холодный зимний вечер. Зато когда такси все-таки ловится, вдруг оказывается, что там очень уютно и спокойно, пахнет шоколадными конфетами, а радио не работает, зато на переднем сиденье у водителя лежит переносная магнитола. «Living is easy with eyes closed…» печально выводит Джон Леннон, и хрупкая, надломленная какая-то музыка заставляет немного успокоиться.
Микеле прижимается щекой к плечу Флорана, кажется, он даже немного протрезвел, но пока что не порывается на ходу выпрыгнуть из машины и убежать, а значит все в порядке.
- Ты знаешь, - шепчет он на ухо Фло, и тот вздрагивает, когда теплые губы касаются кожи, - когда я был маленьким, я мечтал, что стану Джоном Ленноном.
- Тебе не пойдут очки, - машинально отвечает Фло, и они оба тихо смеются.
Такси едет невероятно долго, за окном в темноте мелькают фонари и освещенные окна домов. Флоран смотрит только на них, не смотрит на Микеле, но чувствует его дыхание на своей шее и дуреет опять.
Уже в подъезде они снова начинают целоваться, как подростки, взахлеб, прерываясь на краткие секунды, чтобы жадно вдохнуть воздуха. В лифте холодно и постоянно мигает свет, но на это абсолютно наплевать, и Флоран уже сейчас стаскивает с Локонте свитер, чтобы потом втолкнуть его в квартиру, торопливо захлопнуть дверь и снова поцеловать, яростно прикусывая нижнюю губу, притягивая итальянца ближе к себе.
Он теплый, вздрагивает, когда Фло замерзшими пальцами касается его кожи и неуверенно улыбается. Кажется, ему сейчас страшно, и Фло тоже страшно, но остановиться нет никакой возможности, да и глупо это, останавливаться на полпути.
На кровать они падают синхронно, снова смеются, и Фло еще сильнее чувствует себя озабоченным подростком, а потом Микеле неуверенно тянется к пряжке на его ремне, и мысли снова исчезают из головы – теперь уже надолго.
Их, мыслей, явно еще нет, когда Фло переворачивает Микеле на живот, сгибая и разводя его ноги, стараясь не замечать отчаянно-испуганно-возбужденного взгляда, потому что одного этого взгляда достаточно, чтобы кончить.
- Блядь, - говорит Микеле, и Фло даже останавливается, потому что да, он не привык заниматься сексом с давно знакомыми мужчинами, не знает, как это должно происходить, и ему почему-то кажется, что все происходит как-то неправильно.
- Тебе больно? – шепотом спрашивает он у Микеле и замечает, как на коже итальянца блестят мелкие бисеринки пота.
- Просто продолжай, - выдыхает Локонте и шумно втягивает воздух сквозь стиснутые зубы, - да продолжай уже, не издевайся, ну!
Фло молчит, послушно продолжает, и ему сейчас очень хочется поцеловать Микеле в затылок, туда, где крашеные залакированные волосы переходят в уже отросшие, темные и пушистые.
Когда Микеле выгибается в беззвучном стоне-крике, Фло кажется, что он сейчас переломится пополам.
Утром, когда кофе уже варится, Фло задумчиво колдует над джезвой и курит очередную сигарету – третью за это утро. Микеле за спиной, наверное, морщится, он не любит сигаретный дым, но молчит. Когда Флоран все-таки отрывается от приготовления колдовского зелья и оборачивается, Локонте сидит на столе и ест землянику из большой миски.
- Как ты думаешь, - спрашивает он с набитым ртом, - эта земляника с тех самых земляничных полян? Или все-таки нет?
«Твою мать» - думает Фло, зачарованно глядя на губы итальянца, измазанные в ярком ягодном соке.
Микеле смеется, и его звонкий, рассыпчатый, звенящий смех заполняет собой всю кухню.
Название: Strawberry Fields
Пейринг: Флоран/Микеле
Рейтинг: R
Дисклаймер: мой только текст
рискнуть
Always, no sometimes, think it's me
But you know I know when it's a dream
I think a "No", I mean a "Yes" but it's all wrong
That is I think I disagree
But you know I know when it's a dream
I think a "No", I mean a "Yes" but it's all wrong
That is I think I disagree
Фло курит почти перманентно, каждый раз, когда выдается свободная минутка. Он курит по утрам, хаотично собираясь на репетицию, пытаясь сварить себе кофе и засыпая над джезвой. Он курит в перерывах репетиции, прислоняясь затылком к холодной стене курилки и выдыхая ароматный, чуть горчащий дым. Он курит по дороге домой, опустив стекло в машине, почти машинально закуривает, почти машинально затягивается, почти машинально стряхивает пепел на асфальтовую дорогу. Нельзя сказать, чтобы ему так уж нравилось курить, но это привычное занятие успокаивает и привносит хоть какой-то смысл в сумасшедшую гонку за будущим, которую Флоран не решается назвать собственной жизнью.
В последнее время он курит все больше и неумолимо приближается к отметке «две пачки в день». Солаль, в очередной раз замечая Фло в курилке, только укоризненно качает головой, но молчит – кому, как не ему, знать, что порой очередная затяжка спасает если не жизнь, то рассудок.
Но в последнее время Фло кажется, что даже сигареты не спасают его от начинающегося безумия.
И, наверное, если бы у безумия был запах, оно, несомненно, пахло бы странной, но довольно приятной смесью хорошего парфюма и лака для волос, с еле заметной ноткой красного вина, бокал которого Микеле привычно выпивает перед выходом из дома.
Потому что его, Флорана Мота, личное безумие имеет имя, убитые краской волосы и лукавую улыбку, от которой подкашиваются колени и шумит в ушах.
Флоран чувствует себя идиотом, и чем дальше – тем больше.
Он и сам уже не понимает, как его угораздило, почему все произошло именно так, как произошло, и почему от одного вида этого сумасшедшего итальянца невероятно сносит крышу. Почему он, взрослый уже вроде бы мужик, дуреет от одного этого голоса, от звонкого, рассыпчатого, звенящего смеха, от того, как Микеле завязывает шейный платок или привычным жестом поправляет фенечки на руках. Гримерка у них одна, поэтому каждый раз после спектакля Флоран отворачивается к окну, чтобы не смотреть на то, как Локонте переодевается, не сверлить взглядом четко очерченные лопатки. И каждый раз все равно оборачивается вполоборота, торопливо и косо смотрит, облизывает пересохшие губы и молит Бога о том, чтобы усталый и задумчивый Микеле не заметил этого чертова возбуждения. И уже потом, дождавшись, пока Мике не уедет домой, и переодевшись, быстро и жадно курит у входа в ПДС, вместе с сигаретным дымом вдыхая морозный январский воздух.
And when I touch you I feel happy inside.
It's such a feeling that my love
I can't hide, I can't hide, I can't hide.
It's such a feeling that my love
I can't hide, I can't hide, I can't hide.
В баре жарко, душно и играет какая-то неизвестная музыка, но, слава богу, играет довольно тихо, иначе бы Флоран и десяти минут не выдержал в этом помещении. Почему-то почти никто не понимает, что слушать музыку – это тяжкий труд, а в кафе и, уж тем более, в бары ходят обычно отдохнуть, а не заниматься делом. Дай Фло волю, он напивался бы исключительно у себя дома, в компании пары бутылок виски и, возможно, пары красивых девушек. Но судьба так жестока к несчастному французу, что этим вечером он напивается в компании Мервана, Солаля, Нуно и… Да, конечно. И Микеле.
Последний, кстати, уже практически пьян, и практика подсказывает, что пары стаканов виски ему хватает с головой, для того чтобы начать терять ориентацию в пространстве. Пока он, правда, выпил всего полбокала, но даже этого малого количества вполне достаточно, итальянец что-то вполголоса, но очень бурно втолковывает Солалю, периодически вливает в себя еще пару глотков огненной воды и продолжает разговор. Фло старательно делает вид, что ему абсолютно все равно, что они там обсуждают. Он рассеянно кивает в ответ на монолог Мервана, в который иногда вклинивается жизнерадостный голос Нуно. Флорану сейчас не до них. Он зачарованно, с каким-то почти суеверным ужасом пялится на губы Микеле, которые тот посекундно облизывает и улыбается краешком рта. От одного этого жеста у Фло начинает кружиться голова. Или это от количества алкоголя?
Обдумать этот вопрос ему не дают. Микеле оборачивается, улыбается, что-то быстро говорит, Флоран на мгновение отмечает, что, когда Локонте напьется, у него появляется жуткий акцент, из-за которого ничего не понятно, а потом…
Потом Фло шокировано понимает, что ладонь Микеле лежит на его колене.
«Блядь – думает Фло – да что же ты делаешь, скотина такая». Но вслух не говорит, конечно, он вежливый мальчик. Просто эта теплая ладонь жжет, как углем, даже сквозь плотную ткань фирменных джинсов. И это доводит до сумасшествия, до болезненного какого-то возбуждения, до внутренней истерики.
Такое ощущение, будто вокруг чей-то сон, по крайней мере, Солаль, Мерван и Нуно куда-то пропадают. Через несколько секунд Фло замечает их в другом конце барной стойки, они там ловят бармена, чтобы заказать еще бутылку виски, но все эти вроде бы понятные и логичные действия становятся для Флорана хуже высшей математики, которую он до сих пор не понимает, и неважно, что диплом у него экономиста. Потому что Микеле придвигается еще ближе, и руку с колена не убирает, черт бы его подрал десять раз, и что-то насмешливо шепчет, Фло даже не успевает понять что, потому что чужие горячие губы накрывают его собственные.
Целуется Микеле, как-то совсем невероятно. Или Фло это просто кажется? А, какая к черту разница. Крышу сносит окончательно, мысли в панике разбегаются.
Oh please, say to me
You'll let me be your man
And please, say to me
You'll let me be your man
And please, say to me
Такси они ловят целых десять минут и успевают основательно замерзнуть, потому что Фло в расстегнутой кожаной куртке, а на Микеле только теплый вязаный свитер, под которым, конечно, рубашка, но этого слишком мало в холодный зимний вечер. Зато когда такси все-таки ловится, вдруг оказывается, что там очень уютно и спокойно, пахнет шоколадными конфетами, а радио не работает, зато на переднем сиденье у водителя лежит переносная магнитола. «Living is easy with eyes closed…» печально выводит Джон Леннон, и хрупкая, надломленная какая-то музыка заставляет немного успокоиться.
Микеле прижимается щекой к плечу Флорана, кажется, он даже немного протрезвел, но пока что не порывается на ходу выпрыгнуть из машины и убежать, а значит все в порядке.
- Ты знаешь, - шепчет он на ухо Фло, и тот вздрагивает, когда теплые губы касаются кожи, - когда я был маленьким, я мечтал, что стану Джоном Ленноном.
- Тебе не пойдут очки, - машинально отвечает Фло, и они оба тихо смеются.
Такси едет невероятно долго, за окном в темноте мелькают фонари и освещенные окна домов. Флоран смотрит только на них, не смотрит на Микеле, но чувствует его дыхание на своей шее и дуреет опять.
Уже в подъезде они снова начинают целоваться, как подростки, взахлеб, прерываясь на краткие секунды, чтобы жадно вдохнуть воздуха. В лифте холодно и постоянно мигает свет, но на это абсолютно наплевать, и Флоран уже сейчас стаскивает с Локонте свитер, чтобы потом втолкнуть его в квартиру, торопливо захлопнуть дверь и снова поцеловать, яростно прикусывая нижнюю губу, притягивая итальянца ближе к себе.
Он теплый, вздрагивает, когда Фло замерзшими пальцами касается его кожи и неуверенно улыбается. Кажется, ему сейчас страшно, и Фло тоже страшно, но остановиться нет никакой возможности, да и глупо это, останавливаться на полпути.
На кровать они падают синхронно, снова смеются, и Фло еще сильнее чувствует себя озабоченным подростком, а потом Микеле неуверенно тянется к пряжке на его ремне, и мысли снова исчезают из головы – теперь уже надолго.
Их, мыслей, явно еще нет, когда Фло переворачивает Микеле на живот, сгибая и разводя его ноги, стараясь не замечать отчаянно-испуганно-возбужденного взгляда, потому что одного этого взгляда достаточно, чтобы кончить.
- Блядь, - говорит Микеле, и Фло даже останавливается, потому что да, он не привык заниматься сексом с давно знакомыми мужчинами, не знает, как это должно происходить, и ему почему-то кажется, что все происходит как-то неправильно.
- Тебе больно? – шепотом спрашивает он у Микеле и замечает, как на коже итальянца блестят мелкие бисеринки пота.
- Просто продолжай, - выдыхает Локонте и шумно втягивает воздух сквозь стиснутые зубы, - да продолжай уже, не издевайся, ну!
Фло молчит, послушно продолжает, и ему сейчас очень хочется поцеловать Микеле в затылок, туда, где крашеные залакированные волосы переходят в уже отросшие, темные и пушистые.
Когда Микеле выгибается в беззвучном стоне-крике, Фло кажется, что он сейчас переломится пополам.
And with a love like that
You know you should be glad
You know you should be glad
Утром, когда кофе уже варится, Фло задумчиво колдует над джезвой и курит очередную сигарету – третью за это утро. Микеле за спиной, наверное, морщится, он не любит сигаретный дым, но молчит. Когда Флоран все-таки отрывается от приготовления колдовского зелья и оборачивается, Локонте сидит на столе и ест землянику из большой миски.
- Как ты думаешь, - спрашивает он с набитым ртом, - эта земляника с тех самых земляничных полян? Или все-таки нет?
«Твою мать» - думает Фло, зачарованно глядя на губы итальянца, измазанные в ярком ягодном соке.
Микеле смеется, и его звонкий, рассыпчатый, звенящий смех заполняет собой всю кухню.
-
-
14.01.2012 в 00:09кончил, закурилпростите.очень..
очень...))))
больше не говорите, что не умеете писать нцу, пожалуйста) не поверю)
-
-
14.01.2012 в 00:16а это нца? *невинно* х)
а вообще рад очень, что понравилось)
-
-
14.01.2012 в 00:20знаете, я кажется присоединилась к фло на строчке тараясь не замечать отчаянно-испуганно-возбужденного взгляда, потому что одного этого взгляда достаточно, чтобы кончить. м)))
-
-
14.01.2012 в 00:49ох, я рад, что на вас это так подействовало, я старался xDDD
-
-
14.01.2012 в 00:52-
-
14.01.2012 в 00:53я специально для вас напишу совсем-совсем порно-нцу *ехидно*
-
-
14.01.2012 в 01:22-
-
14.01.2012 в 01:23*невинно похлопал длинными ресницами* х)
-
-
14.01.2012 в 01:25-
-
14.01.2012 в 08:55-
-
14.01.2012 в 11:56рад, что понравилось)
вам спасибо)
-
-
14.01.2012 в 16:55Жду еще)
-
-
14.01.2012 в 21:21о, хоть кто-то оценил битлов)
-
-
10.02.2012 в 00:19