>:C
Название: Достичь желаемого
Автор: Жириновский
Рейтинг: NC-17
Фандом: Mozart, l'opera rock
Персонажи: Микеле, Флоран
Жанры: Слэш (яой), Ангст, Драма
Предупреждение: OOC,
Изнасилование
Статус: не закончен
Часть 7
Микеле больше не верил ни в честь, ни в правду, ни в себя, повинного в каждом звене той цепи, что сейчас обвивалась вокруг горла и терпеливо ждала того часа, когда за нее наконец дернут.
Нельзя было подвести остальных так, как он подвел себя, потому, уняв бешено колотящееся сердце, Локонте протиснулся в душную гримерную, где беспорядочно сновали костюмеры, помощники и спавшие на ходу актеры. Натянув на лицо подобие улыбки, Микеле протолкнулся к своему столу, надевая рубашку, и потянулся за косметикой, когда почувствовал на себе пристальный взгляд, проедавший, казалось, насквозь.
В обильно освещенном зеркале отражалось лицо Флорана, довольное и спокойное, мелькающее среди бродивших всюду людей. Облизав пересохшие губы, Локонте вынужденно бодро ответил на скудное приветствие и сделал вид, что все внимание к себе стала требовать мелкая побрякушка, случайно брошенная кем-то на стол.
Ухмыльнувшись, француз откинулся на стуле, отдаваясь на растерзание бессчетным кистям гримера и краем глаза следя в отражение за рассеянно шарящим по своим вещам итальянцем. Тот в это время через силу убеждал себя в том, что когда-нибудь все станет как прежде, и утешал себя мыслью о том, что скоро этот день закончится.
Ругань Дова разлеталась по огромному залу, пробираясь в его самые дальние углы, забиваясь в мелкие щели и прячась за стульями.
Всю труппу как ветром сдуло, на сцене под хлесткими ударами упреков и гнева остались лишь двое. Все прекрасно понимали, что между ними что-то произошло, но, несмотря на бушующее любопытство, спросить открыто не осмеливались, пустив происходящее на самотек и напрасно полагая, что все разрешится само собой.
У Дова было другое мнение. Он рвал в клочья воздух, опасаясь лишь того, что грядущий концерт мог быть под угрозой срыва из-за каких-то немыслимых разногласий актеров. Флоран молча скрипел зубами, исподлобья глядя на беснующееся начальство. Микеле же, стараясь держаться стойко, то и дело вздрагивал от резких звуков и криков. В конечном итоге не стерпел именно Солаль, положив, успокаивая, руку на плечо Дова.
Воспользовавшись случаем, Флоран поспешно покинул сцену. Заметив растерянность итальянца, Маэва подскочила к нему и утащила за кулисы, прочь с глаз все еще разъяренного Дова, активно ругающегося с Солалем.
- Когда уже это прекратится? – Девушка сгребла не поднимавшего головы Локонте за воротник, принуждая хоть как-то отреагировать на свой вопрос.
«Никогда, не в этой жизни», - вертелось на языке, но горькие слова застряли в горле, не найдя воздуха в легких. Итальянец попробовал сбежать, но цепкие тонкие пальцы не выпускали кружевной рубашки.
- Мике! – Высокий голос, требовательный и сильный, утонул в ткани кулис.
- Скоро, - проговорил Локонте, пряча глаза и не найдя в памяти заранее заготовленного ответа.
- Ты сам в это веришь? – Маэва отступила а шаг, принявшись теребить складки пышной юбки. Ей даже не нужен был ответ, ей всего лишь хотелось, чтобы эта выстроенная на жестокости и непонимании ссора наконец прекратилась.
- Я на это надеюсь, - отрывисто выдохнув, признался Микеле, невесело ухмыляясь собственной наивности. Он одернул воротник и скрылся в коридоре, мечтая забиться в темный угол и не показываться оттуда, но резко остановился, схваченный сзади за предплечье.
- Вечером задержись, - громким шепотом раздался знакомый голос. Микеле замер, боясь обернуться, и, лишь услышав удаляющийся звук шагов, посмотрел в спину Флорану.
Умирали, вспыхивая на прощание, сонные прожектора, подвластные мучавшей рубильник руке. Взмывали на канатах декорации, предчувствуя заслуженный отдых. Разбредались по домам измученные танцоры и уставшие актеры, лелея надежду доползти до кровати и, по возможности, умереть там, чтобы больше никогда не вставать.
Одна за другой гасли лампы витиеватых проходов за сценой, погружая огромный зал во тьму. Минуты текли часами, Микеле упорно делал вид, что безрезультатно ищет какую-то пропавшую мелочь, одну из тех, которыми обычно увешивался с головы до ног, и отказывался от любых приглашений сходить куда-нибудь или просто довезти до дома.
Единственной преследуемой целью был разговор с Флораном, на который все же скопились силы и смелость. В своих бесцельных блужданиях итальянец забыл снять костюм и, заметив свою оплошность, побрел по коридору обратно к россыпи гримерных.
Флоран возник на полпути из ниоткуда, впился ногтями в плечо, оттаскивая сопротивляющегося Микеле в сторону. Француз настойчиво обхватил его за талию, притягивая к себе и проводя тыльной стороной ладони по лицу.
- Что ты делаешь? – Вывернувшись, в смятении спросил Локонте, с ужасом озираясь и ожидая встретить любопытные и неуместные взгляды. Но концертный зал был уже пуст, как и помещения за кулисами, разве что трудолюбивый звукооператор, погруженный в свои дела, ютился за огромным пультом, наплевав на все и вся.
- Разве не видно? – Наигранно удивленно поинтересовался Флоран, отвечая вопросом на вопрос и оттягивая ворот своей клетчатой рубашки, в которую в отличие от своего коллеги успел переодеться. Становилось душно.
- Давай поговорим! – Отчаянно воскликнул итальянец, пятясь и надеясь на то, что кто-нибудь да заглянет лениво в тесный переход.
- Раньше надо было говорить, - прошипел француз, быстро приближаясь уверенным шагом. Микеле шарахнулся от протянутой руки и метнулся вглубь коридора.
Он влетел в темную гримерную, спотыкаясь и хватаясь за стены. Сердце носилось где-то в желудке, билось в истерике, с бешеной скоростью перекачивая кровь. Локонте вцепился в дверь и попытался захлопнуть ее, наклонившись и упершись в нее обеими руками, однако Флоран навалился в другой стороны, не позволив оградиться от себя.
Внезапно итальянец ощутил, что давление ослабло, облегченно вдохнул, но в тот же момент дверь охнула под ударом ноги и рикошетом отдалась в голову так, что зазвенели перемешавшиеся мысли и заложило уши. Пошатнувшись, Локонте попятился, искренне боясь напиравшей на себя фигуры, которая была плохо различима – весь мир двоился, троился в глазах, глушил любые звуки.
Флоран одним толчком опрокинул путавшегося в собственных ногах Микеле и, не дожидаясь, пока тот далеко отползет, сел ему на живот верхом, прижав над головой замотанные всякими побрякушками запястья к полу. Француз что-то говорил, но Локонте с трудом слышал слова, не понимая их смысла. От удара череп раскалывался надвое, место ушиба, скрытое начесом волос, немилосердно горело, и не было сил сопротивляться ни тупой боли, ни настойчивости своего насильника.
Микеле скосился в сторону, прикрыв разом отяжелевшие веки, и сглотнул кислую слюну, убеждая себя, что этот кошмар не вечен и надо всего лишь перетерпеть, переждать. Горячее дыхание обжигало лицо, оставляя на скулах и шее следы грубых поцелуев. Локонте хотел отвернуться, но Флоран не позволял ему, желая чувствовать вкус его кожи, пульсацию вен, его смятение.
Ловкие пальцы расстегивали пестрый камзол, жилет, рубашку, обнажая лишенное воли тело, манящее совей незащищенностью. Власть опьяняла, возбуждала, давая иллюзию всесилия. Француз с удивлением отметил собственное волнение, сопровождавшее каждое прикосновение, но не стал заострять на этом особого внимания, продолжая занятную игру.
С ужасом понимая, что эта жестокая прелюдия не была неприятна, Микеле чувствовал, как зубы впивались в ключицы, с каждым разом разливая волну удовольствия. Что бы ни происходило, его все так же влекло к этому человеку, не по своей вине охваченному безумием, и это не давало возможности сопротивляться.
Переместившись с живота на грудь, Флоран, одной рукой не переставая сдерживать Микеле, второй торопливо справлялся с пряжкой ремня и ширинкой. Желание немедленно поиметь этого крашеного и разодетого итальянца стремительно пробежало по нервам от мозга к паху, раззадоривая и подстрекая.
- Будь умничкой, открой рот, - расслышал Локонте, попытался возразить, и, тотчас схваченный за волосы, ощутил знакомый солоноватый привкус. Француз, не теряя времени даром, притянул к паху голову Микеле, вынуждая его полностью взять член в рот. Итальянец дернулся в попытке освободиться, но тщетно: Флоран был намного сильнее и тяжелее и давил сверху на руки и грудь.
Охваченный азартной похотью, Флоран перестал сдерживать себя и решил ускорить темп, начав двигать бедрами. Микеле задыхался, силясь сдержать рвотный рефлекс и умерить пыл наседавшего француза. Ни расслабиться, ни успокоиться не удавалось, и Локонте оставалось только подчиниться. Он, все же освободившись, принялся гладить руками ноги и живот Флорана, пытаясь как можно быстрее довести его до оргазма и сбежать прочь.
Вынудив себя работать губами и языком, Микеле ощутил нескрываемую дрожь француза, его напряжение, готовое в любой момент вырваться наружу, осиплое от удовольствия дыхание.
Внезапно замедлившись, Флоран вынул возбужденный член и, отпустив волосы Микеле, кончил ему на лицо. «Молодец», - ласково шепнул он изможденному итальянцу, пару раз хлопнул его рукой по щеке, поднимаясь и поправляя одежу, и потянулся за сигаретами.
Взвизгнул старый смеситель, прозрачная вода брызнула из тонкого крана и, зачерпнутая ладонями, холодила кожу. Микеле тщательно полоскал рот, в упор смотря в зеркало. Отражение рисовало не лучшую картину: стекавшая кривыми дорожками по щекам косметика, мокрые волосы, побледневшая кожа, впавшие глаза, - вид донельзя поганый. Локонте вздрогну и наклонился вперед, касаясь лбом прохладного стекла и закусывая губу.
От ледяной воды заныли зубы, голова все еще гудела после удара, недавно заломанные руки безбожно болели. Микеле растер запястья и вернулся в абсолютно пустую гримерную. Флоран ушел курить.
Едва заставив себя переодеться, итальянец нацепил пеструю кепку, как можно глубже надвинув козырек на глаза. На то, чтобы стереть следы смешавшейся с золотыми блестками подводки, не хватило сил. Единственной целью стало поймать такси и незаметно пробраться домой, не попав при этом на знакомых.
Идеальный план сорвался, едва удалось добраться до входных дверей.
- Микеле!
Ускорившись, Локонте постарался сделать вид, что не расслышал. Стук каблуков быстро догонял, но уставшие ноги отказывались бежать.
- Постой! – Маэва вцепилась в локоть мужчины. – Мы не закон… - Она охнула, заметив темные потеки на лице, но сразу же, собравшись, задала короткий, но понятный обоим вопрос: - Это он?
Не задумываясь, Микеле автоматически кивнул, но сразу же замотал головой, опровергая это предположение.
- Я умывался, - оправдывался итальянец, впрочем, не соврав и даже попробовав улыбнуться. Ему не поверили. Да и кто в здравом уме купился бы на такую дешевую правду?
- Я просто хочу помочь, - Маэва выпрямила спину, отогнав тень обиды, и напрямую спросила: - Почему ты это терпишь?
Он открыл было рот, чтобы выдать очередную придуманную на ходу ложь, но осекся, встретив бесконечно честный и искренний взгляд. Не осмелившись врать этим глаза, Микеле решил выбрать из множества самую правдивую, но вместе с тем и самую невероятную причину.
- Теперь это единственная возможность быть с ним.
Маэва удивленно посмотрела на абсолютно серьезного итальянца, на лице которого расползались искаженными линиями черные полосы.
Автор: Жириновский
Рейтинг: NC-17
Фандом: Mozart, l'opera rock
Персонажи: Микеле, Флоран
Жанры: Слэш (яой), Ангст, Драма
Предупреждение: OOC,
Изнасилование
Статус: не закончен
Часть 7
Микеле больше не верил ни в честь, ни в правду, ни в себя, повинного в каждом звене той цепи, что сейчас обвивалась вокруг горла и терпеливо ждала того часа, когда за нее наконец дернут.
Нельзя было подвести остальных так, как он подвел себя, потому, уняв бешено колотящееся сердце, Локонте протиснулся в душную гримерную, где беспорядочно сновали костюмеры, помощники и спавшие на ходу актеры. Натянув на лицо подобие улыбки, Микеле протолкнулся к своему столу, надевая рубашку, и потянулся за косметикой, когда почувствовал на себе пристальный взгляд, проедавший, казалось, насквозь.
В обильно освещенном зеркале отражалось лицо Флорана, довольное и спокойное, мелькающее среди бродивших всюду людей. Облизав пересохшие губы, Локонте вынужденно бодро ответил на скудное приветствие и сделал вид, что все внимание к себе стала требовать мелкая побрякушка, случайно брошенная кем-то на стол.
Ухмыльнувшись, француз откинулся на стуле, отдаваясь на растерзание бессчетным кистям гримера и краем глаза следя в отражение за рассеянно шарящим по своим вещам итальянцем. Тот в это время через силу убеждал себя в том, что когда-нибудь все станет как прежде, и утешал себя мыслью о том, что скоро этот день закончится.
Ругань Дова разлеталась по огромному залу, пробираясь в его самые дальние углы, забиваясь в мелкие щели и прячась за стульями.
Всю труппу как ветром сдуло, на сцене под хлесткими ударами упреков и гнева остались лишь двое. Все прекрасно понимали, что между ними что-то произошло, но, несмотря на бушующее любопытство, спросить открыто не осмеливались, пустив происходящее на самотек и напрасно полагая, что все разрешится само собой.
У Дова было другое мнение. Он рвал в клочья воздух, опасаясь лишь того, что грядущий концерт мог быть под угрозой срыва из-за каких-то немыслимых разногласий актеров. Флоран молча скрипел зубами, исподлобья глядя на беснующееся начальство. Микеле же, стараясь держаться стойко, то и дело вздрагивал от резких звуков и криков. В конечном итоге не стерпел именно Солаль, положив, успокаивая, руку на плечо Дова.
Воспользовавшись случаем, Флоран поспешно покинул сцену. Заметив растерянность итальянца, Маэва подскочила к нему и утащила за кулисы, прочь с глаз все еще разъяренного Дова, активно ругающегося с Солалем.
- Когда уже это прекратится? – Девушка сгребла не поднимавшего головы Локонте за воротник, принуждая хоть как-то отреагировать на свой вопрос.
«Никогда, не в этой жизни», - вертелось на языке, но горькие слова застряли в горле, не найдя воздуха в легких. Итальянец попробовал сбежать, но цепкие тонкие пальцы не выпускали кружевной рубашки.
- Мике! – Высокий голос, требовательный и сильный, утонул в ткани кулис.
- Скоро, - проговорил Локонте, пряча глаза и не найдя в памяти заранее заготовленного ответа.
- Ты сам в это веришь? – Маэва отступила а шаг, принявшись теребить складки пышной юбки. Ей даже не нужен был ответ, ей всего лишь хотелось, чтобы эта выстроенная на жестокости и непонимании ссора наконец прекратилась.
- Я на это надеюсь, - отрывисто выдохнув, признался Микеле, невесело ухмыляясь собственной наивности. Он одернул воротник и скрылся в коридоре, мечтая забиться в темный угол и не показываться оттуда, но резко остановился, схваченный сзади за предплечье.
- Вечером задержись, - громким шепотом раздался знакомый голос. Микеле замер, боясь обернуться, и, лишь услышав удаляющийся звук шагов, посмотрел в спину Флорану.
Умирали, вспыхивая на прощание, сонные прожектора, подвластные мучавшей рубильник руке. Взмывали на канатах декорации, предчувствуя заслуженный отдых. Разбредались по домам измученные танцоры и уставшие актеры, лелея надежду доползти до кровати и, по возможности, умереть там, чтобы больше никогда не вставать.
Одна за другой гасли лампы витиеватых проходов за сценой, погружая огромный зал во тьму. Минуты текли часами, Микеле упорно делал вид, что безрезультатно ищет какую-то пропавшую мелочь, одну из тех, которыми обычно увешивался с головы до ног, и отказывался от любых приглашений сходить куда-нибудь или просто довезти до дома.
Единственной преследуемой целью был разговор с Флораном, на который все же скопились силы и смелость. В своих бесцельных блужданиях итальянец забыл снять костюм и, заметив свою оплошность, побрел по коридору обратно к россыпи гримерных.
Флоран возник на полпути из ниоткуда, впился ногтями в плечо, оттаскивая сопротивляющегося Микеле в сторону. Француз настойчиво обхватил его за талию, притягивая к себе и проводя тыльной стороной ладони по лицу.
- Что ты делаешь? – Вывернувшись, в смятении спросил Локонте, с ужасом озираясь и ожидая встретить любопытные и неуместные взгляды. Но концертный зал был уже пуст, как и помещения за кулисами, разве что трудолюбивый звукооператор, погруженный в свои дела, ютился за огромным пультом, наплевав на все и вся.
- Разве не видно? – Наигранно удивленно поинтересовался Флоран, отвечая вопросом на вопрос и оттягивая ворот своей клетчатой рубашки, в которую в отличие от своего коллеги успел переодеться. Становилось душно.
- Давай поговорим! – Отчаянно воскликнул итальянец, пятясь и надеясь на то, что кто-нибудь да заглянет лениво в тесный переход.
- Раньше надо было говорить, - прошипел француз, быстро приближаясь уверенным шагом. Микеле шарахнулся от протянутой руки и метнулся вглубь коридора.
Он влетел в темную гримерную, спотыкаясь и хватаясь за стены. Сердце носилось где-то в желудке, билось в истерике, с бешеной скоростью перекачивая кровь. Локонте вцепился в дверь и попытался захлопнуть ее, наклонившись и упершись в нее обеими руками, однако Флоран навалился в другой стороны, не позволив оградиться от себя.
Внезапно итальянец ощутил, что давление ослабло, облегченно вдохнул, но в тот же момент дверь охнула под ударом ноги и рикошетом отдалась в голову так, что зазвенели перемешавшиеся мысли и заложило уши. Пошатнувшись, Локонте попятился, искренне боясь напиравшей на себя фигуры, которая была плохо различима – весь мир двоился, троился в глазах, глушил любые звуки.
Флоран одним толчком опрокинул путавшегося в собственных ногах Микеле и, не дожидаясь, пока тот далеко отползет, сел ему на живот верхом, прижав над головой замотанные всякими побрякушками запястья к полу. Француз что-то говорил, но Локонте с трудом слышал слова, не понимая их смысла. От удара череп раскалывался надвое, место ушиба, скрытое начесом волос, немилосердно горело, и не было сил сопротивляться ни тупой боли, ни настойчивости своего насильника.
Микеле скосился в сторону, прикрыв разом отяжелевшие веки, и сглотнул кислую слюну, убеждая себя, что этот кошмар не вечен и надо всего лишь перетерпеть, переждать. Горячее дыхание обжигало лицо, оставляя на скулах и шее следы грубых поцелуев. Локонте хотел отвернуться, но Флоран не позволял ему, желая чувствовать вкус его кожи, пульсацию вен, его смятение.
Ловкие пальцы расстегивали пестрый камзол, жилет, рубашку, обнажая лишенное воли тело, манящее совей незащищенностью. Власть опьяняла, возбуждала, давая иллюзию всесилия. Француз с удивлением отметил собственное волнение, сопровождавшее каждое прикосновение, но не стал заострять на этом особого внимания, продолжая занятную игру.
С ужасом понимая, что эта жестокая прелюдия не была неприятна, Микеле чувствовал, как зубы впивались в ключицы, с каждым разом разливая волну удовольствия. Что бы ни происходило, его все так же влекло к этому человеку, не по своей вине охваченному безумием, и это не давало возможности сопротивляться.
Переместившись с живота на грудь, Флоран, одной рукой не переставая сдерживать Микеле, второй торопливо справлялся с пряжкой ремня и ширинкой. Желание немедленно поиметь этого крашеного и разодетого итальянца стремительно пробежало по нервам от мозга к паху, раззадоривая и подстрекая.
- Будь умничкой, открой рот, - расслышал Локонте, попытался возразить, и, тотчас схваченный за волосы, ощутил знакомый солоноватый привкус. Француз, не теряя времени даром, притянул к паху голову Микеле, вынуждая его полностью взять член в рот. Итальянец дернулся в попытке освободиться, но тщетно: Флоран был намного сильнее и тяжелее и давил сверху на руки и грудь.
Охваченный азартной похотью, Флоран перестал сдерживать себя и решил ускорить темп, начав двигать бедрами. Микеле задыхался, силясь сдержать рвотный рефлекс и умерить пыл наседавшего француза. Ни расслабиться, ни успокоиться не удавалось, и Локонте оставалось только подчиниться. Он, все же освободившись, принялся гладить руками ноги и живот Флорана, пытаясь как можно быстрее довести его до оргазма и сбежать прочь.
Вынудив себя работать губами и языком, Микеле ощутил нескрываемую дрожь француза, его напряжение, готовое в любой момент вырваться наружу, осиплое от удовольствия дыхание.
Внезапно замедлившись, Флоран вынул возбужденный член и, отпустив волосы Микеле, кончил ему на лицо. «Молодец», - ласково шепнул он изможденному итальянцу, пару раз хлопнул его рукой по щеке, поднимаясь и поправляя одежу, и потянулся за сигаретами.
Взвизгнул старый смеситель, прозрачная вода брызнула из тонкого крана и, зачерпнутая ладонями, холодила кожу. Микеле тщательно полоскал рот, в упор смотря в зеркало. Отражение рисовало не лучшую картину: стекавшая кривыми дорожками по щекам косметика, мокрые волосы, побледневшая кожа, впавшие глаза, - вид донельзя поганый. Локонте вздрогну и наклонился вперед, касаясь лбом прохладного стекла и закусывая губу.
От ледяной воды заныли зубы, голова все еще гудела после удара, недавно заломанные руки безбожно болели. Микеле растер запястья и вернулся в абсолютно пустую гримерную. Флоран ушел курить.
Едва заставив себя переодеться, итальянец нацепил пеструю кепку, как можно глубже надвинув козырек на глаза. На то, чтобы стереть следы смешавшейся с золотыми блестками подводки, не хватило сил. Единственной целью стало поймать такси и незаметно пробраться домой, не попав при этом на знакомых.
Идеальный план сорвался, едва удалось добраться до входных дверей.
- Микеле!
Ускорившись, Локонте постарался сделать вид, что не расслышал. Стук каблуков быстро догонял, но уставшие ноги отказывались бежать.
- Постой! – Маэва вцепилась в локоть мужчины. – Мы не закон… - Она охнула, заметив темные потеки на лице, но сразу же, собравшись, задала короткий, но понятный обоим вопрос: - Это он?
Не задумываясь, Микеле автоматически кивнул, но сразу же замотал головой, опровергая это предположение.
- Я умывался, - оправдывался итальянец, впрочем, не соврав и даже попробовав улыбнуться. Ему не поверили. Да и кто в здравом уме купился бы на такую дешевую правду?
- Я просто хочу помочь, - Маэва выпрямила спину, отогнав тень обиды, и напрямую спросила: - Почему ты это терпишь?
Он открыл было рот, чтобы выдать очередную придуманную на ходу ложь, но осекся, встретив бесконечно честный и искренний взгляд. Не осмелившись врать этим глаза, Микеле решил выбрать из множества самую правдивую, но вместе с тем и самую невероятную причину.
- Теперь это единственная возможность быть с ним.
Маэва удивленно посмотрела на абсолютно серьезного итальянца, на лице которого расползались искаженными линиями черные полосы.
@темы: Mikelangelo Loconte, Florent Mothe, Фанфикшн
-
-
20.06.2012 в 16:46-
-
20.06.2012 в 17:17-
-
20.06.2012 в 19:04У меня появилась еще одна задумка, но пока есть только набросок нцы в полтысячи слов. Думаю, выкладывать ли его, чтобы узнать, стоит ли развивать эту тему, или пока повременить?
-
-
20.06.2012 в 20:05выкладывайте! у вас нца вкусная)
-
-
20.06.2012 в 20:19-
-
21.06.2012 в 00:56П.С. Как же мне нравится читать вас!)))
-
-
21.06.2012 в 21:27"Вкусная нца" - занятное определение х)