Ouvrez les yeux, ouvrez les coeurs... *_*
Всем привет) Вот решила кое-что из своих работ тоже выложить, надеюсь, тапками не закидаете.
Название: Флорану нравится
Автор: Julie Grassee
Рейтинг: G
Фандом: Mozart l`opera rock
Персонажи: Фло\Мик
Размер: Драббл
Жанр: Слэш; Романтика
Размещение: если можно,мне скажите где разместили)
Оригинальное размещение: ficbook.net
Флорану нравитсяФлорану нравится смотреть прямо в глаза этому наглому итальянцу, который скользит хищным взглядом по лицу Фло и губы тонкой нитью расползаются в ухмылке.
- Ну что, готов? – с вызовом спрашивает он.
- Еще бы, - так же напористо отвечает Флоран. Хотя нет, сейчас он не просто Фло, сейчас его имя герр Сальери.
- Значит, мой злобный враг, встретимся на сцене? – и Флоран видит в глазах Локонте адское пламя. Он знает, что эти слова только что прошептал ему на ухо Моцарт.
- Жди, - еще тише шепчет Сальери и Моцарт, теребя в руках бант своего врага, притягивает его еще ближе к себе.
- С нетерпением, - по слогам произносит этот наглец, и душа Сальери уходит в пятки, потому что в этот момент он чувствует жаркое дыхание Моцарта на своей щеке.
«Да что он себе позволяет!» - злится Сальери, крепкой рукой хватает запястье Моцарта и убирает его руку со своего камзола. Несколько секунд они еще сверлят друг друга глазами, но потом Моцарт резко одергивает кисть руки, освобождаясь от цепкой хватки Сальери, и поворачивается к недругу спиной.
- Я буду ждать, - напоследок произноси он, все так же ухмыляясь.
- Дерзкий мальчишка, - нервно шепчет Сальери в спину своему Моцарту, камзол которого блестит в свете софитов и отливает чем-то бордовым, вызывающим желание сейчас же догнать этого наглеца и сделать ему какую-нибудь неожиданную подлость…. Например, поцеловать. Но герр Сальери остается стоять на месте, тяжело дыша, проклиная Моцарта и моля всех богов о том, чтобы еще раз повторить эту встречу.
Сальери не нравится, что Моцарт так умоляюще смотрит на него, когда они вместе поют Vivre à en crever. Сальери кажется, что он вот-вот поддастся этой умелой актерской игре. Ему хочется обнять это тело, защитить от всех напастей, спрятать от этого яркого света, что разливается в глубине сцены, спрятать от этой вопящей толпы, которая мешает сосредоточиться. Сальери боится, что его чувства вот-вот выплеснутся наружу, прямо здесь, при всех. Он стискивает зубы и следит, как Моцарт уходит в небытие, бросив последний мимолетный, но цепкий взгляд в сторону этого несчастного в черном камзоле.
Флорану не нравится, что выход из образа занимает много времени. Им всем сложно перестроиться, всей труппе. Внутри актера еще какое-то время бушует злость, ненависть и…страсть.
Фло вваливается в свою гримерку, резко открыв дверь.
Он ошалело застывает. Вот такие моменты ему нравятся. Моменты, когда он заходит в свою собственную гримерную, а там уже, по-хозяйски положив ноги на стол, сидит Микеле и поедает конфеты из только что подаренной Фло коробки.
- Ну что, Мот, как тебе спектакль? – все с той же ухмылкой спрашивает итальянец. Он еще тоже не успел выйти из роли.
- Когда-нибудь, я по-настоящему отравлю тебя, - злобно произносит Фло, пытаясь не пересекаться взглядом с Локонте.
- Отчего же? – брови Микеле взлетают вверх.
- Оттого, что… - Отчего же? А, он и сам не знает. Просто наглый итальянец никак не выходит из его мыслей и это ужасно раздражает. – Оттого, что ты опять слопал все мои конфеты! – находит, за что ухватиться Флоран.
- Ну, Фло, прости! – Микеле встает со стула и невинными глазками смотрит на Флорана, а в уголках губ у него остатки шоколада. Это уже настоящий Микеле, никакой не самоуверенный Моцарт. Это Микеле, родной, милый, немного смешной, неадекватный, ласковый, заботливый, немного ехидный но добрый…. Родной.
- Твои умильные рожицы меня не проймут, я уже на сцене на них вдоволь насмотрелся, - уже мягче отвечает Фло.
- Ну, что мне сделать, чтоб ты не обижался? – Микеле берет друга за плечи и вопросительно смотрит ему в глаза…. Снова в глаза. Флоран вновь чувствует дыхание итальянца и видит его спокойный, мягкий взгляд. Секунды слишком затягиваются, Флоран теряет нить разговора. Кажется, он пытается освободиться, но либо не сильно старается, либо Микеле слишком крепко его держит – не получается. Мот не знает, что ему делать.
Мгновение.
Он не понимает, как это случилось! Он, кажется, прикоснулся к его губам своими. Он.Целовал.Локонте. Итальянец не сопротивлялся, но и на поцелуй не отвечал. Он, видимо, настолько ошалел, что не знал, как ему реагировать.
Флоран наконец собирает всю свою волю в кулак и отрывается от столь сладких губ итальянца. Микеле непонимающе смотрит на француза, пятится назад и натыкается на гримировочный стол, с которого с грохотом сыплется косметика и разные аксессуары.
Локонте даже не замечает этого. Он удивленно смотрит на Мота.
- Фло…
- У тебя там шоколад был, - тихо говорит Флоран и вылетает из гримерки.
Фло знает, что завтра, послезавтра и даже после послезавтра он вновь зайдет в свою гримерную и, несмотря на все, там будет сидеть его бесшабашный итальянец, поедая очередную сласть. И он будет рассказывать Флорану об Италии, о живописи, об архитектуре, пока француз наигрывает нежную мелодию на своей неизменной гитаре. Фло знает, что Микеле поймет. И уже все понял. Они никуда друг от друга не денутся.
Фло любит Микеланджело. И ему нравится, что Микеланджело тоже любит его.
Название: Когда же это случилось с нами?
Автор: Julie Grassee
Рейтинг: G
Фандом: Mozart l`opera rock
Персонажи: Фло\Мик
Размер: Драббл
Жанр: Слэш; Романтика; POV
От автора: мой первый слэш в жизни! Не судите строго)
Размещение: с указанием ссылки
Оригинальное размещение:ficbook.net
читать дальшеКогда же это случилось с нами?
Возможно, когда я ехал на машине по rue d`a rue и увидел в окно тебя, одиноко идущего по бульвару в своей черной куртке с фенечками, платочками, подвесками и вечно выбивающейся из общей прически прядью?
Люди узнавали тебя, оглядывались, улыбались, окликали, а ты только устало поднимал голову вверх, даря им тоскливый взгляд.
Ты рассеянно рассматривал стоящие вокруг дома, оценивая их архитектуру и, видимо, пытаясь выяснить название улицы.
«Опять заблудился» - подумал тогда я и, посигналив, остановился у тротуара.
Ты кисло поблагодарил меня и сел в машину. Ты никогда не любил принимать помощь от кого-то.
В этот день…. Но нет, все началось намного раньше.
Может быть, это случилось, когда мы праздновали Рождество и ты, напившись, пытался убедить меня в том, что Вики мне не пара, а я, как дурак злился, что ты пытаешься увести у меня девушку, не понимая твоих истинных намерений?
А может…. Может быть, все началось еще там, на студии?
« - Фло, познакомься, это наш Моцарт! – и твоя скромная улыбка в ответ на мое «приятно познакомиться», внимательный, изучающий, даже испытывающий взгляд и непринужденное рукопожатие.
- Привет, я Микеле.»
Да. Именно. Кажется, со мной это случилось именно тогда. Я внимательно наблюдал, как ты знакомишься с девушками, говоришь им комплименты, наслаждался твоим мягким мелодичным голосом, умиляясь акценту, и думал, что что-то со мной произошло – там, внутри что-то изменилось.
А вот потом уже были и пьяное Рождество, и Новогодняя ночь, которую ты благополучно проспал на моем диване, потому что весь день тридцать первого декабря сидел за мольбертом и рисовал пейзаж, открывавшийся из моего окна.
Я хорошо помню, тогда шел сильный снегопад, на верхушки елей падали крупные пушистые хлопья, а ведь для тебя снег – это так непривычно! Ты радовался ему, как ребенок, звал меня гулять на улицу, но как только мы выходили, быстро прятался в подъезд, жалуясь, что снаружи слишком холодно. Поэтому, мой родной, ты решил зарисовать этот прекрасный день, чтобы он навсегда остался в твоей памяти.
Картина получилась замечательная. Теперь, после того дня, когда я увидел тебя на rue d`a rue, она висит у меня в спальне – ты сам её привез вместе со всеми своими вещами.
Да, солнце моё, теперь, каждое утро я смотрю на нее, на эту картину и понимаю, как же я счастлив, что у меня есть ты!
Ты был жутко грустный, когда в тот день сел в мою машину. Я чувствовал, что тебе нужно побыть одному, но понимал, что если отпущу тебя, то ты напьешься в одиночестве, и некому будет тащить тебя домой, заботиться о тебе. Несмотря на твоё сильное сопротивление, я остановил машину около своего дома.
- Третий этаж, если ты не помнишь. Поднимайся, я сейчас приду, только поставлю машину в гараж, - спокойно, но твердо сказал я.
- Хорошо, - сдался ты. - Я был у тебя позавчера, адрес пока еще помню, - улыбнулся, будто бы извиняясь за что-то, и взял у меня из рук ключи.
Тогда ты сильно напился. Я пытался внимательно следить за твоим поведением, зная, когда наступает твой «предел» и не давая тебе заступить за него. Но в тот раз я и сам перешел через черту.
Я не мог больше слушать того, что ты говорил – ты рассказывал о своих страхах. Страхах того, что скоро все закончится, время Моцарта подойдет к концу, и все мы расстанемся, разбежимся по разным концам страны, или даже света. Нас перестанет что-то связывать и нить между нами всеми непременно порвется, хотим мы того или нет.
Мне тоже стало страшно…и больно. Налив себе первую стопку коньяка, я залпом выпил её.
- Фло? Ик…
- Что, Микеле?
- Вот представь, мы с тобой больше не сможем вот так вот приезжать друг к другу, разговаривать на любые темы…
Я молчал.
- Ик… Фло?
- Да, Микеле?
- Ик… Я не хочу так! Ик…
- Выпей и прекрати икать!
- Я не могу. Ик…
- Что ты не можешь? Выпить?
- Нет. Ик… Я не могу… ик… без тебя.
Пауза. Я осмыслял то, что ты сказал.
- Что? – наконец, мои глаза расширились от удивления.
- Я. Не. Могу. Без. Тебя, - ты как будто бы в миг протрезвел и членораздельно и твердо сказал мне это.
- Все, я пошел спать. Диван к твоим услугам, – я резко встал со стула. – Кажется, мы все же перебрали с алкоголем…
Ты тоже поднялся на ноги и, ухмыляясь, посмотрел мне прямо в глаза.
- Нет, Фло. Я не пьяный.
Я прыснул.
- Столько выпить…. Конечно же, ты не пьяный!
Ты наклонился ко мне и шепнул.
- Я пьяный от любви.
И я, Микеле, я тоже был пьян от любви.
Черт…. Локонте, мой несравненный итальянец, когда же это случилось с нами? Неужели, это было предначертано? Я не верю всему, что происходит, я как будто бы сплю. Уже который месяц я просто сплю и вижу самый прекрасный на свете сон.
Солнце мое, ты так ярко светишь для меня. Я знаю, тебе так спокойно, поэтому ты счастлив. Ты знаешь, что так будет всегда, ты больше не боишься. И я не боюсь. Ничего не боюсь.
Название: Одиночество
Автор: Julie Grassee
Рейтинг: G
Фандом: Mozart l`opera rock
Персонажи: Фло\Мик
Размер: Мини
Жанр: Слэш; Романтика; немного Агнста немного Психологии, Сонгфик
От автора: немного ООС, наверное. Читать лучше всего под Mikelangelo Loconte-aria, ибо писалось под нее
Размещение: с указанием ссылки
Оригинальное размещение:ficbook.net
читать дальшеLa vita è aria
Che va
Микеле задумчиво, как будто бы сквозь сон, проводит пальцем, измазанным в краске, по холсту. Он сам не понимает, чего он хочет нарисовать. Он вообще не понимает, чего он хочет.
В последние три дня он чувствует себя не в своей тарелке. Да, конечно же, болезнь выбила его из колеи, к тому же, она выпала на время отпуска и, поэтому Микеле даже не смог слетать к родителям, но…что-то еще не дает итальянцу придти в себя. Он на удивление апатичен ко всему, что его окружает. Нет того обычного полета мыслей, безграничного счастья внутри. Он думает. Он пытается найти, в чем проблема. Ночью он не может уснуть, потому что его что-то мучает.
- Черт…. Что же со мной происходит?!? – вздыхает итальянец, закрывает лицо ладонями и потирает глаза. – Да что за напасть-то? – злится он, поняв, что все руки у него в краске, а теперь соответственно и лицо. Раньше, прежний Микеле, посмотрев на себя в зеркало, только бы весело рассмеялся и даже не стал бы тратить воду на то, чтобы смыть художества с лица. Но Микеле сегодня сам не свой, поэтому, он направляется в ванную, не забыв стукнуться об косяк, раздраженно смотрит на свое отражение и, ругаясь на родном языке, включает воду на полную мощность, чтобы стереть с лица признаки его слабости.
Который день его что-то мучает. Это похоже не резкое опустошение. Микеле кажется, что там, внутри, пустота. Он, кажется, чувствует одиночество. Ему чего-то не хватает.
Он все еще думает, что от этого дурацкого состояния, возможно избавиться с помощью искусства – нужно просто с головой уйти в любимое дело.
Музыка…. Нет, в такую погоду хочется рисовать. Он снова и снова садится за мольберт…. Нет, никак не выходит.
Четвертый день он не может выйти наружу, потому что простуду нужно срочно лечить, а на улице «слишком много микробов» - как выразился врач.
Микеле крепко стискивает зубы.
«Ну вот как я буду рисовать, если даже не могу выйти? Вокруг такая красота, на деревьях почки распускаются…. Сейчас в парке вообще восхитительно, а я тут сижу! Никакого вдохновения…» - который раз сокрушается итальянец, срывает измазанный краской лист с мольберта и прикрепляет новый.
Он прикрывает глаза, пытаясь увидеть образ. Что же ему подсказывает душа? Какие очертания примет его воображение в этот раз? Он почти на ощупь карандашом накидывает эскиз. Ресницы опущены, он почти не видит, что он рисует и даже не понимает. Вдохновение всегда приходит к нему так – будто бы кто-то шепчет свыше, кто-то водит его рукой, управляет голосом, мыслью…
Закончив легкий набросок, он открывает глаза, чтобы оценить.
- Черт! – орет Микеле, вскакивая со стула, роняя его, снова гневно ругаясь, готовый уже зарыдать от этого бессилия что-то изменить.
Вновь силуэт. Он снова нарисовал силуэт неизвестного ему человека. Микеле внимательно всматривается в эскиз. Лица своего творения он увидеть почти не может – тот стоит спиной, лишь немного повернув голову в сторону. На нем надет плащ с капюшоном. Микеле не знает, что таит незнакомец, но он явно что-то скрывает. При этом, лицо человека с картины кажется Микеле доброжелательным.
Локонте, сузив глаза, еще и еще всматривается в картину. Он вдруг замечает в ней что-то знакомое…
- Нет, - наконец судорожно шепчет итальянец, срывает лист с мольберта, комкает его и бросает на стол. – Десять баллов! - улыбается он, видя, что бумажка, отскочив от стены, падает прямо в чашку. – Ну что ж, маэстро, хоть в чем-то вы сегодня поимели успех… Нужно бы помыть чашку.
Стол уже четвертый день заполняется грязной посудой и скомканными бумажками с неудачными рисунками и стихами, которые никто не собирается убирать. Микеле только задумчиво смотрит в их сторону, заставляя себя подняться из-за мольберта, но в результате махает на это дело рукой и продолжает биться со своим подсознанием, все время подкидывающим в голову итальянцу этот дурацкий образ.
***
Звонок… Он отчетливо слышит звонок Надоедливый, слишком шумный, раздражающий. Микеле сдавливает виски и пытается вспомнить, как давно он сидит в одном положении, почти что не двигаясь.
Долго. Кажется, последний раз, когда он пытался что-то нарисовать, за окном солнце только вставало. А сейчас в комнате совсем темно. Свет выключен.
- Отстань! – неопределенно машет он рукой, видимо, обращаясь к звонку.
«Я не буду открывать. Кто бы там ни был» - упрямо сжимает он кулаки.
Звонок смолкает. Микеланджело тоскливо вздыхает. Где-то в глубине души у него была надежда, что тот, кто так яростно пытался попасть в его квартиру, смог бы это сделать без помощи её хозяина. К сожалению, чуда не происходит, и Микеле бесцельно макает палец в краску и размазывает её по бумаге. Он даже не пытается понять, что у него получается.
«ЧТО-ТО получается», - грустно думает он.
Сквозь полудрему до него доносится странное бряканье, звон, щелчки, шевеление.
- Микеле, ты здесь? Господи, что с тобой? – у Микеланджело нет сил – ни физических ни духовных, обернуться, чтобы посмотреть на взволнованного друга, обеспокоенного, только что ворвавшегося в комнату.
- Все нормально, - фальшиво шепчет итальянец, снова и снова проводя пальцем по бумаге. – Что ты здесь делаешь? – совершенно без интереса спрашивает он.
- Ну, вообще-то я шел тебя навестить, у меня даже были с собой апельсины, но вследствие того, что ты не открывал мне дверь, пришлось ехать обратно до дома, брать дубликат ключей от твоей квартиры и в впопыхах возвращаться, надеясь, что ты еще жив и все в порядке, - Флоран присаживается на корточки рядом с Локонте и кладет руку ему на плечо.
- Как видишь, жив, - криво улыбается Микеле, благодарный другу за появление, и понимает, что голова у него сейчас взорвется от боли.
«Кажется, я слишком давно не спал… И не ел… и не пил таблеток», - равнодушно думает Локонте.
- Жив-то жив, слава богу. Но вот в порядке ли…
- Все нормально, - повторяется Микеле, не в силах прямо ответить на вопрос Фло, ведь тогда получится, что он соврал.
- Я вижу, - говорит себе под нос Флоран, оглядывается вокруг и, вздохнув, идет убирать грязную посуду со стола.
- Тебе чай или кофе? – кричит он через некоторое время из кухни и Микеланджело наконец просыпается от своего загадочного полусна-полуреальности. Возможно, потому что после нескольких дней почти полной тишины, он, наконец, слышит громкие звуки.
- Ты же знаешь, я не пью кофе, - пытается так же громко ответить Микеле, но получается у него хрипло, от того, что он за эти четыре дня промолвил всего пару гневных фраз и… и больше ничего.
Микеланджело поднимается на ноги, чтобы размять затекшие конечности. Все тело ноет. Он снова бормочет итальянские ругательства.
- Ты что-то сказал? – кричит Фло, которого заглушает шум воды и грохот посуды.
Микеле не отзывается, он лишь думает, что следовало бы проследить, чтобы француз ненароком не разбил что-нибудь на кухне, но уже нет сил ни на что.
«Да и тем более, он намного аккуратнее меня, у него руки не дырявые».
- Я спать, - после небольшого раздумья говорит он.
- Хорошо. Тогда чай я тебе не завариваю.
- Да.
Прежде чем пойти в спальню, Микеланджело кидает безразличный взгляд на мольберт и криво усмехается.
- Ну хоть какое-то разнообразие! – бормочет он. На бумаге – все тот же силуэт, на этот раз вычерченный пальцем пурпурной краской. Поверх силуэта проведена линия горизонта и мазками прорисовано голубое небо. Видимо, небо – это последнее, что Микеле успел нарисовать.
«Интересно, почему вдруг небо?» - думает он, зевая и, разминая шею, уходит в спальню и, не раздеваясь, валится на кровать, мгновенно погружаясь в сон.
***
Микеле просыпается от напевных звуков гитары
- Фло? Ты что забыл в моей спальне? В другом месте не мог поиграть? – удивленно спрашивает Микеле.
- Тебе что-то снилось. Что-то плохое, ты вертелся и стонал, а когда я начал играть, то ты успокоился, - объясняет Флоран, отставляя гитару в сторону.
- Правда? Я не помню ничего…. Только темнота.
- Бывает. Ты просто болеешь, поэтому и снится тебе всякий бред.
- Я…. Да, ты прав, наверное.
- Сейчас я принесу суп
- Да я сам…
- Нет, лежи. У тебя лоб горяченный!
- А когда ты успел потрогать мой лоб? – еще больше удивляется Микеле, привставая на подушках.
- Ну… я… Ты так метался во сне!
- И что?
- И я посчитал своим долгом посмотреть, есть ли у тебя температура, чтобы понять нужно ли её сгонять.
- Ну и как? – уже с улыбкой спрашивает Микеле, обрушиваясь обратно на подушки, чувствуя, что ему и правда не подняться с постели.
- Ужасная температура! Так что сейчас я принесу тебе суп, а точнее куриный бульон, а потом будешь пить чай с малиновым вареньем.
У Микеле нет сил даже ответить Фло, что он не будет есть эту гадость, а малиновое варенье он вообще не любит. Остается только вздохнуть и согласиться принять пищу, тем более в животе уже давно по-хорошему урчит.
После наполнения желудка горячей едой, удается подняться на ноги.
- Я, конечно, не нянька, но думаю, тебе стоит еще полежать, - Фло скептически поднимает вверх брови, когда видит, как Микеле еле-еле перебирает ногами.
- Не хочу, - отвечает Микеланджело уже окрепшим голосом. Кашля у него нет, вся простуда выражается только в температуре, слава богу, а еще в слабости.
« Точнее, не могу», - думает он про себя. Лежать на одном месте еще более мучительно, чем сидеть одному, совсем одному за мольбертом. Чувство пустоты все еще не ушло от него, и кровать кажется ему слишком большой холодной… пустой.
Он направляется в гостиную, Флоран аккуратно следует за ним, готовый в любой момент поддержать, или помочь. Но вдруг Фло застывает на месте, в то время, как итальянец собирает со стола нетронутые другом скомканные бумажки и выкидывает их в мусор.
- Микеле…
Итальянец не отзывается. Он слишком занят борьбой со своими непослушными, вялыми конечностями.
- Микеле, что это? – повторяет Фло.
- Где? – наконец отзывается итальянец, поднимает голову и видит, что Флоран внимательно смотрит на мольберт. Француз кажется шокированным.
- Это мольберт, - раздраженно отвечает Микеле. Он вспоминает, что не выкинул вчера дурацкий набросок и тот так до сих пор и висит, прикрепленный к деревянной установке.
- Ты нарисовал…меня? – удивленно и тихо произносит француз, неотрывно смотря на рисунок.
- Т…теб… - Микеланджело не договаривает. Он резко приближается, внимательно всматривается в чуть видное лицо нарисованного незнакомца… Флоран. Там точно изображен Флоран.
Эта мысль поражает итальянца, и он оседает на диван.
Флоран без слов усаживается рядом, он видит, что друг тоже находится в замешательстве и решает, что вопросы будут лишними.
Несколько томительных минут они сидят в тишине, не двигаясь. Микеле думает, а Флоран ждет.
« Я нарисовал Фло. Неосознанно нарисовал! Он мне настолько дорог, что выскочил даже из подсознания, да еще и не один раз! Я не понимаю…. Хотя…» - Микеланджело резко поднимает упавшую на грудь голову и поворачивает её к Фло, всматривается тому в глаза. Всматривается очень внимательно, пытаясь осознать.
По телу итальянца проходит сильная дрожь. Приятная дрожь. Он не замечает этого, но начинает улыбаться. Его лучезарную улыбку видит Флоран.
- Ну вот, наконец-то ты ожил! – радуется француз и приобнимает друга за плечи.
- Фло… - Микеланджело пытается сказать что-то ему, но Флоран весело говорит о чем-то и не замечает попыток итальянца. Понимая, что все слова тщетны, Микеле крепко обнимает француза.
- Да замолчи ты уже…
И Фло замолкает. Микеле не видит, как улыбается Француз, но чувствует, как тот бережно поглаживает его по спине.
***
- Можешь меня покараулить сегодня ночью? – невинно спрашивает Микеланджело, но он лукавит.
- Хорошо. Тогда я устроюсь на диване.
Утром Микеле просыпается и вновь слышит напевную гитарную мелодию.
- Я что, опять плохо спал? – сонно спрашивает он.
- Нет, но посреди ночи ты закричал моё имя и попросил, чтобы я никуда не уходил, - Флоран убирает гитару в чехол.
- Фло?
- Да, Микеле?
Микеланджело собирается спросить, набирает в легкие побольше воздуха…. Недаром же он так долго думал этой ночью! Так много всего осознал, да еще и притворялся спящим, которому снятся кошмары! Он собирается выдохнуть этот вопрос, но в последний момент сбивается. Он боится и вместо заготовленной речи произносит:
- Где мои апельсины?
- Какие? – недоумевает Фло.
- Ты вчера сказал, что купил мне апельсинов! – улыбается Микеле, все еще раздумывая когда лучше поговорить с французом.
- А-а-а, эти! Когда возвращался за ключами, я случайно оставил их дома. Если хочешь могу сейчас поехать, взять их.
- Фло, а ты можешь вообще, остаться? Ты можешь вообще никуда не уходить?
- Нет, не могу, - усмехается француз, думая, что раз у Микеланджело наконец-то проснулось хорошее настроение, он решил пошутить.
- Фло, я серьезно, - Микеле встает с кровати, подходит к французу и берет того за запястье. Он чувствует, что если сейчас не скажет, то не скажет уже никогда. Нужно сейчас, когда эмоции свежи, когда в груди все трепещет, когда он чувствует, что пустота в любую секунду может вернуться, если не объясниться. – Я не могу без тебя. Мне так одиноко было, а ты пришел, и жизнь приобрела смысл.
- У тебя просто температура, - все еще пытается отшутиться француз, но уже с опаской посматривает на Микеланджело.
Итальянец замолкает, не зная больше, как объяснить все, что у него на душе. Жадным взглядом, он осматривает комнату, придумывая объяснение. Он исчезает из комнаты и через мгновение появляется с мольбертом в одной руке и с мусорной корзиной в другой.
- Это ты нарисован, так? – яростно спрашивает он, тыкая пальцем в мольберт.
- Д-да, - удивленно отвечает Фло.
- А теперь смотри – итальянец роется в мусорном ведре и начинает по порядку разворачивать смятые листы бумаги. – На каждом, на каждом чертовом рисунке изображен ты! Ты и только ты! – Микеле уже не может быть спокойным, он чувствует отчаяние, он боится, что счастье, бывшее так недавно в его груди,, вновь сменится пустотой…и одиночеством. Мике пребывает в небывалой ярости, листы падают из его рук рвутся а сам он хнычет, как маленький ребенок, падает на колени, подбирает их, а они снова падают, рвутся еще больше… - Понимаешь? Ты! Понимаешь, или нет?!? – итальянец злится и бессильно стукает кулаком об пол.
Это все так не похоже не него, на того солнечного, милого, веселого, лучезарного итальянца, которого Фло привык видеть, и все привыкли.
- Микеле, успокойся, - шепчет Флоран, обнимая Локонте и поднимая с пола – Вставай, все хорошо, - он баюкает Микеле в своих руках, укладывает на кровать, кладет его голову на свои колени и ласково гладит по волосам. – Все хорошо, я здесь. Все хорошо…
- Не уходи, Фло. Я совсем одинок, а ты… Ты даришь мне счастье, - судорожно шепчет Микеланджело, разворачиваясь и заглядывая французу в глаза.
Флоран молчит, стискивая зубы и пытаясь не вглядываться в честные просящие глаза итальянца.
- Я не ухожу, я здесь.
- Но ты уйдешь? – как-то утвердительно спрашивает Микеле.
- Мик, я не могу не уйти! – тихо отвечает Фло.
- Можешь, - совсем тихо и судорожно шепчет Микеланджело, приближаясь совсем близко к лицу француза и еле-еле прикасаясь к уголку губ Флорана.
Француз боится пошевелиться, боится разрушить это мгновение, больше похожее на чудесный сон. Микеле хитро улыбается, пытаясь еще раз привстать на слабых руках и дотянуться до губ Фло. Итальянец уже совершенно ничего не соображает, его эмоции меняются каждую секунду – от гнева до нежности, от грусти до веселья…
- Микеланджело, ты болеешь… - неохотно сопротивляется Флоран.
- Ты же знаешь, температура спала, я уже почти здоров, - страстным шепотом произносит Микеле. – Ты поцелуешь меня? – просит он.
Флоран молчит, Микеланджело застывает, удерживая себя на руках, легко прикасаясь губами к щеке француза.
- Сначала выпей еще чая с малиной! – бурчит Флоран, сдавшись под страстным взглядом Микеле и его жарким дыханием. Он наконец-то заглядывает в глаза Мику, проводит пальцем по губам итальянца и уходит на кухню.
Микеланджело с размаху плюхается на кровать, смотря в потолок с дурацкой влюбленной улыбкой на лице. Он все понял. Вот оно счастье! Одиночество закончилось. Вот значит чего ему не хватало – любви. Ему не хватало Флорана. Теперь все хорошо.
Остается только ждать возвращения любимого с кухни, громко возмущаться против малины и требовать вместо неё вкусного шоколада…. А еще, остается ждать поцелуя. И остается ждать совсем не долго.
***
- Фло, просыпайся! – француз сонно потягивается, открывает глаза и удивленно смотрит на Микеле.
- Неужели, мир перевернулся?
- Почему? – застывает в недоумении итальянец.
- Ты встал раньше меня!
- Я встал ни свет ни заря! – гордо произносит Локонте, при этом он прыгает по всему дому, радуясь чему-то, как маленький ребенок.
- И во сколько для тебя была «заря»? Часов в двенадцать? – ухмыляется Фло. В ответ в него прилетает подушка и Микеле разражается веселым смехом.
- Вставай, на улице прекрасная погода! Я заварил тебе кофе, давай пей и быстренько собирайся – мы идем в парк! – торжественно объявляет итальянец, нагло стаскивая Мота за ногу с кровати.
- Ладно – ладно, встаю, - смеется Фло, отбрыкиваясь от Микеле.
К тому времени, как Флоран, полностью одетый и готовый стоит у входной двери, Локонте все еще бегает по дому (то он этюдник потеряет в куче вещей, то карандаш забудет взять, то у него подводка потечет).
- Микеле, вот как ты можешь, встать раньше меня, а собраться позже? – вздыхает Флоран, а в ответ слышит отборные итальянские ругательства.
- Это ты мне сказал? – возмущается Фло.
- Да вот еще! Это подводке! – жалобно отвечает Микеле.
- Что она тебе сделала плохого? – смеется фанцуз.
- Закончилась!!!
- Все-е-е, конец света…
----------------
- Фло, не дергайся!
- не могу я не дергаться, все на меня смотрят! – нервно водит плечами француз и озирается по сторонам.
- Здесь никого нет! – язвит Микеле. – Мы же в самом дальнем углу парка, досюда никто не доходит.
- Ну-ну…
- Ладно, все, я начинаю, стой смирно!
- Да не могу я! Ветер дует, тем более знаю я тебя, мне в одной позе придется часа два стоять!
- Искусство требует жертв. Я хочу нарисовать пейзаж, а ты прекрасно в него вписываешься. Стой!
- Любовь тоже требует жертв, - говорит себе под нос Фло.
- Да, она тоже, - хитро улыбается Микеле, встает с травы, где он разместил все свои художественные принадлежности, медленно подходит к Флорану, обвивает его руками и нежно целует в губы.
Флорана захватывает поцелуй, и он обвивает талию Микеля, пытаясь углубить его.
- А вот это ты получишь, если смирно постоишь, пока я буду рисовать! – лукаво шепчет на ухо Моту хитрый итальянец.
- Ну, ради этого стоит постоять! – возбужденно произносит Фло.
Название: Флорану нравится
Автор: Julie Grassee
Рейтинг: G
Фандом: Mozart l`opera rock
Персонажи: Фло\Мик
Размер: Драббл
Жанр: Слэш; Романтика
Размещение: если можно,мне скажите где разместили)
Оригинальное размещение: ficbook.net
Флорану нравитсяФлорану нравится смотреть прямо в глаза этому наглому итальянцу, который скользит хищным взглядом по лицу Фло и губы тонкой нитью расползаются в ухмылке.
- Ну что, готов? – с вызовом спрашивает он.
- Еще бы, - так же напористо отвечает Флоран. Хотя нет, сейчас он не просто Фло, сейчас его имя герр Сальери.
- Значит, мой злобный враг, встретимся на сцене? – и Флоран видит в глазах Локонте адское пламя. Он знает, что эти слова только что прошептал ему на ухо Моцарт.
- Жди, - еще тише шепчет Сальери и Моцарт, теребя в руках бант своего врага, притягивает его еще ближе к себе.
- С нетерпением, - по слогам произносит этот наглец, и душа Сальери уходит в пятки, потому что в этот момент он чувствует жаркое дыхание Моцарта на своей щеке.
«Да что он себе позволяет!» - злится Сальери, крепкой рукой хватает запястье Моцарта и убирает его руку со своего камзола. Несколько секунд они еще сверлят друг друга глазами, но потом Моцарт резко одергивает кисть руки, освобождаясь от цепкой хватки Сальери, и поворачивается к недругу спиной.
- Я буду ждать, - напоследок произноси он, все так же ухмыляясь.
- Дерзкий мальчишка, - нервно шепчет Сальери в спину своему Моцарту, камзол которого блестит в свете софитов и отливает чем-то бордовым, вызывающим желание сейчас же догнать этого наглеца и сделать ему какую-нибудь неожиданную подлость…. Например, поцеловать. Но герр Сальери остается стоять на месте, тяжело дыша, проклиная Моцарта и моля всех богов о том, чтобы еще раз повторить эту встречу.
Сальери не нравится, что Моцарт так умоляюще смотрит на него, когда они вместе поют Vivre à en crever. Сальери кажется, что он вот-вот поддастся этой умелой актерской игре. Ему хочется обнять это тело, защитить от всех напастей, спрятать от этого яркого света, что разливается в глубине сцены, спрятать от этой вопящей толпы, которая мешает сосредоточиться. Сальери боится, что его чувства вот-вот выплеснутся наружу, прямо здесь, при всех. Он стискивает зубы и следит, как Моцарт уходит в небытие, бросив последний мимолетный, но цепкий взгляд в сторону этого несчастного в черном камзоле.
Флорану не нравится, что выход из образа занимает много времени. Им всем сложно перестроиться, всей труппе. Внутри актера еще какое-то время бушует злость, ненависть и…страсть.
Фло вваливается в свою гримерку, резко открыв дверь.
Он ошалело застывает. Вот такие моменты ему нравятся. Моменты, когда он заходит в свою собственную гримерную, а там уже, по-хозяйски положив ноги на стол, сидит Микеле и поедает конфеты из только что подаренной Фло коробки.
- Ну что, Мот, как тебе спектакль? – все с той же ухмылкой спрашивает итальянец. Он еще тоже не успел выйти из роли.
- Когда-нибудь, я по-настоящему отравлю тебя, - злобно произносит Фло, пытаясь не пересекаться взглядом с Локонте.
- Отчего же? – брови Микеле взлетают вверх.
- Оттого, что… - Отчего же? А, он и сам не знает. Просто наглый итальянец никак не выходит из его мыслей и это ужасно раздражает. – Оттого, что ты опять слопал все мои конфеты! – находит, за что ухватиться Флоран.
- Ну, Фло, прости! – Микеле встает со стула и невинными глазками смотрит на Флорана, а в уголках губ у него остатки шоколада. Это уже настоящий Микеле, никакой не самоуверенный Моцарт. Это Микеле, родной, милый, немного смешной, неадекватный, ласковый, заботливый, немного ехидный но добрый…. Родной.
- Твои умильные рожицы меня не проймут, я уже на сцене на них вдоволь насмотрелся, - уже мягче отвечает Фло.
- Ну, что мне сделать, чтоб ты не обижался? – Микеле берет друга за плечи и вопросительно смотрит ему в глаза…. Снова в глаза. Флоран вновь чувствует дыхание итальянца и видит его спокойный, мягкий взгляд. Секунды слишком затягиваются, Флоран теряет нить разговора. Кажется, он пытается освободиться, но либо не сильно старается, либо Микеле слишком крепко его держит – не получается. Мот не знает, что ему делать.
Мгновение.
Он не понимает, как это случилось! Он, кажется, прикоснулся к его губам своими. Он.Целовал.Локонте. Итальянец не сопротивлялся, но и на поцелуй не отвечал. Он, видимо, настолько ошалел, что не знал, как ему реагировать.
Флоран наконец собирает всю свою волю в кулак и отрывается от столь сладких губ итальянца. Микеле непонимающе смотрит на француза, пятится назад и натыкается на гримировочный стол, с которого с грохотом сыплется косметика и разные аксессуары.
Локонте даже не замечает этого. Он удивленно смотрит на Мота.
- Фло…
- У тебя там шоколад был, - тихо говорит Флоран и вылетает из гримерки.
Фло знает, что завтра, послезавтра и даже после послезавтра он вновь зайдет в свою гримерную и, несмотря на все, там будет сидеть его бесшабашный итальянец, поедая очередную сласть. И он будет рассказывать Флорану об Италии, о живописи, об архитектуре, пока француз наигрывает нежную мелодию на своей неизменной гитаре. Фло знает, что Микеле поймет. И уже все понял. Они никуда друг от друга не денутся.
Фло любит Микеланджело. И ему нравится, что Микеланджело тоже любит его.
Название: Когда же это случилось с нами?
Автор: Julie Grassee
Рейтинг: G
Фандом: Mozart l`opera rock
Персонажи: Фло\Мик
Размер: Драббл
Жанр: Слэш; Романтика; POV
От автора: мой первый слэш в жизни! Не судите строго)
Размещение: с указанием ссылки
Оригинальное размещение:ficbook.net
читать дальшеКогда же это случилось с нами?
Возможно, когда я ехал на машине по rue d`a rue и увидел в окно тебя, одиноко идущего по бульвару в своей черной куртке с фенечками, платочками, подвесками и вечно выбивающейся из общей прически прядью?
Люди узнавали тебя, оглядывались, улыбались, окликали, а ты только устало поднимал голову вверх, даря им тоскливый взгляд.
Ты рассеянно рассматривал стоящие вокруг дома, оценивая их архитектуру и, видимо, пытаясь выяснить название улицы.
«Опять заблудился» - подумал тогда я и, посигналив, остановился у тротуара.
Ты кисло поблагодарил меня и сел в машину. Ты никогда не любил принимать помощь от кого-то.
В этот день…. Но нет, все началось намного раньше.
Может быть, это случилось, когда мы праздновали Рождество и ты, напившись, пытался убедить меня в том, что Вики мне не пара, а я, как дурак злился, что ты пытаешься увести у меня девушку, не понимая твоих истинных намерений?
А может…. Может быть, все началось еще там, на студии?
« - Фло, познакомься, это наш Моцарт! – и твоя скромная улыбка в ответ на мое «приятно познакомиться», внимательный, изучающий, даже испытывающий взгляд и непринужденное рукопожатие.
- Привет, я Микеле.»
Да. Именно. Кажется, со мной это случилось именно тогда. Я внимательно наблюдал, как ты знакомишься с девушками, говоришь им комплименты, наслаждался твоим мягким мелодичным голосом, умиляясь акценту, и думал, что что-то со мной произошло – там, внутри что-то изменилось.
А вот потом уже были и пьяное Рождество, и Новогодняя ночь, которую ты благополучно проспал на моем диване, потому что весь день тридцать первого декабря сидел за мольбертом и рисовал пейзаж, открывавшийся из моего окна.
Я хорошо помню, тогда шел сильный снегопад, на верхушки елей падали крупные пушистые хлопья, а ведь для тебя снег – это так непривычно! Ты радовался ему, как ребенок, звал меня гулять на улицу, но как только мы выходили, быстро прятался в подъезд, жалуясь, что снаружи слишком холодно. Поэтому, мой родной, ты решил зарисовать этот прекрасный день, чтобы он навсегда остался в твоей памяти.
Картина получилась замечательная. Теперь, после того дня, когда я увидел тебя на rue d`a rue, она висит у меня в спальне – ты сам её привез вместе со всеми своими вещами.
Да, солнце моё, теперь, каждое утро я смотрю на нее, на эту картину и понимаю, как же я счастлив, что у меня есть ты!
Ты был жутко грустный, когда в тот день сел в мою машину. Я чувствовал, что тебе нужно побыть одному, но понимал, что если отпущу тебя, то ты напьешься в одиночестве, и некому будет тащить тебя домой, заботиться о тебе. Несмотря на твоё сильное сопротивление, я остановил машину около своего дома.
- Третий этаж, если ты не помнишь. Поднимайся, я сейчас приду, только поставлю машину в гараж, - спокойно, но твердо сказал я.
- Хорошо, - сдался ты. - Я был у тебя позавчера, адрес пока еще помню, - улыбнулся, будто бы извиняясь за что-то, и взял у меня из рук ключи.
Тогда ты сильно напился. Я пытался внимательно следить за твоим поведением, зная, когда наступает твой «предел» и не давая тебе заступить за него. Но в тот раз я и сам перешел через черту.
Я не мог больше слушать того, что ты говорил – ты рассказывал о своих страхах. Страхах того, что скоро все закончится, время Моцарта подойдет к концу, и все мы расстанемся, разбежимся по разным концам страны, или даже света. Нас перестанет что-то связывать и нить между нами всеми непременно порвется, хотим мы того или нет.
Мне тоже стало страшно…и больно. Налив себе первую стопку коньяка, я залпом выпил её.
- Фло? Ик…
- Что, Микеле?
- Вот представь, мы с тобой больше не сможем вот так вот приезжать друг к другу, разговаривать на любые темы…
Я молчал.
- Ик… Фло?
- Да, Микеле?
- Ик… Я не хочу так! Ик…
- Выпей и прекрати икать!
- Я не могу. Ик…
- Что ты не можешь? Выпить?
- Нет. Ик… Я не могу… ик… без тебя.
Пауза. Я осмыслял то, что ты сказал.
- Что? – наконец, мои глаза расширились от удивления.
- Я. Не. Могу. Без. Тебя, - ты как будто бы в миг протрезвел и членораздельно и твердо сказал мне это.
- Все, я пошел спать. Диван к твоим услугам, – я резко встал со стула. – Кажется, мы все же перебрали с алкоголем…
Ты тоже поднялся на ноги и, ухмыляясь, посмотрел мне прямо в глаза.
- Нет, Фло. Я не пьяный.
Я прыснул.
- Столько выпить…. Конечно же, ты не пьяный!
Ты наклонился ко мне и шепнул.
- Я пьяный от любви.
И я, Микеле, я тоже был пьян от любви.
Черт…. Локонте, мой несравненный итальянец, когда же это случилось с нами? Неужели, это было предначертано? Я не верю всему, что происходит, я как будто бы сплю. Уже который месяц я просто сплю и вижу самый прекрасный на свете сон.
Солнце мое, ты так ярко светишь для меня. Я знаю, тебе так спокойно, поэтому ты счастлив. Ты знаешь, что так будет всегда, ты больше не боишься. И я не боюсь. Ничего не боюсь.
Название: Одиночество
Автор: Julie Grassee
Рейтинг: G
Фандом: Mozart l`opera rock
Персонажи: Фло\Мик
Размер: Мини
Жанр: Слэш; Романтика; немного Агнста немного Психологии, Сонгфик
От автора: немного ООС, наверное. Читать лучше всего под Mikelangelo Loconte-aria, ибо писалось под нее
Размещение: с указанием ссылки
Оригинальное размещение:ficbook.net
читать дальшеLa vita è aria
Che va
Микеле задумчиво, как будто бы сквозь сон, проводит пальцем, измазанным в краске, по холсту. Он сам не понимает, чего он хочет нарисовать. Он вообще не понимает, чего он хочет.
В последние три дня он чувствует себя не в своей тарелке. Да, конечно же, болезнь выбила его из колеи, к тому же, она выпала на время отпуска и, поэтому Микеле даже не смог слетать к родителям, но…что-то еще не дает итальянцу придти в себя. Он на удивление апатичен ко всему, что его окружает. Нет того обычного полета мыслей, безграничного счастья внутри. Он думает. Он пытается найти, в чем проблема. Ночью он не может уснуть, потому что его что-то мучает.
- Черт…. Что же со мной происходит?!? – вздыхает итальянец, закрывает лицо ладонями и потирает глаза. – Да что за напасть-то? – злится он, поняв, что все руки у него в краске, а теперь соответственно и лицо. Раньше, прежний Микеле, посмотрев на себя в зеркало, только бы весело рассмеялся и даже не стал бы тратить воду на то, чтобы смыть художества с лица. Но Микеле сегодня сам не свой, поэтому, он направляется в ванную, не забыв стукнуться об косяк, раздраженно смотрит на свое отражение и, ругаясь на родном языке, включает воду на полную мощность, чтобы стереть с лица признаки его слабости.
Который день его что-то мучает. Это похоже не резкое опустошение. Микеле кажется, что там, внутри, пустота. Он, кажется, чувствует одиночество. Ему чего-то не хватает.
Он все еще думает, что от этого дурацкого состояния, возможно избавиться с помощью искусства – нужно просто с головой уйти в любимое дело.
Музыка…. Нет, в такую погоду хочется рисовать. Он снова и снова садится за мольберт…. Нет, никак не выходит.
Четвертый день он не может выйти наружу, потому что простуду нужно срочно лечить, а на улице «слишком много микробов» - как выразился врач.
Микеле крепко стискивает зубы.
«Ну вот как я буду рисовать, если даже не могу выйти? Вокруг такая красота, на деревьях почки распускаются…. Сейчас в парке вообще восхитительно, а я тут сижу! Никакого вдохновения…» - который раз сокрушается итальянец, срывает измазанный краской лист с мольберта и прикрепляет новый.
Он прикрывает глаза, пытаясь увидеть образ. Что же ему подсказывает душа? Какие очертания примет его воображение в этот раз? Он почти на ощупь карандашом накидывает эскиз. Ресницы опущены, он почти не видит, что он рисует и даже не понимает. Вдохновение всегда приходит к нему так – будто бы кто-то шепчет свыше, кто-то водит его рукой, управляет голосом, мыслью…
Закончив легкий набросок, он открывает глаза, чтобы оценить.
- Черт! – орет Микеле, вскакивая со стула, роняя его, снова гневно ругаясь, готовый уже зарыдать от этого бессилия что-то изменить.
Вновь силуэт. Он снова нарисовал силуэт неизвестного ему человека. Микеле внимательно всматривается в эскиз. Лица своего творения он увидеть почти не может – тот стоит спиной, лишь немного повернув голову в сторону. На нем надет плащ с капюшоном. Микеле не знает, что таит незнакомец, но он явно что-то скрывает. При этом, лицо человека с картины кажется Микеле доброжелательным.
Локонте, сузив глаза, еще и еще всматривается в картину. Он вдруг замечает в ней что-то знакомое…
- Нет, - наконец судорожно шепчет итальянец, срывает лист с мольберта, комкает его и бросает на стол. – Десять баллов! - улыбается он, видя, что бумажка, отскочив от стены, падает прямо в чашку. – Ну что ж, маэстро, хоть в чем-то вы сегодня поимели успех… Нужно бы помыть чашку.
Стол уже четвертый день заполняется грязной посудой и скомканными бумажками с неудачными рисунками и стихами, которые никто не собирается убирать. Микеле только задумчиво смотрит в их сторону, заставляя себя подняться из-за мольберта, но в результате махает на это дело рукой и продолжает биться со своим подсознанием, все время подкидывающим в голову итальянцу этот дурацкий образ.
***
Звонок… Он отчетливо слышит звонок Надоедливый, слишком шумный, раздражающий. Микеле сдавливает виски и пытается вспомнить, как давно он сидит в одном положении, почти что не двигаясь.
Долго. Кажется, последний раз, когда он пытался что-то нарисовать, за окном солнце только вставало. А сейчас в комнате совсем темно. Свет выключен.
- Отстань! – неопределенно машет он рукой, видимо, обращаясь к звонку.
«Я не буду открывать. Кто бы там ни был» - упрямо сжимает он кулаки.
Звонок смолкает. Микеланджело тоскливо вздыхает. Где-то в глубине души у него была надежда, что тот, кто так яростно пытался попасть в его квартиру, смог бы это сделать без помощи её хозяина. К сожалению, чуда не происходит, и Микеле бесцельно макает палец в краску и размазывает её по бумаге. Он даже не пытается понять, что у него получается.
«ЧТО-ТО получается», - грустно думает он.
Сквозь полудрему до него доносится странное бряканье, звон, щелчки, шевеление.
- Микеле, ты здесь? Господи, что с тобой? – у Микеланджело нет сил – ни физических ни духовных, обернуться, чтобы посмотреть на взволнованного друга, обеспокоенного, только что ворвавшегося в комнату.
- Все нормально, - фальшиво шепчет итальянец, снова и снова проводя пальцем по бумаге. – Что ты здесь делаешь? – совершенно без интереса спрашивает он.
- Ну, вообще-то я шел тебя навестить, у меня даже были с собой апельсины, но вследствие того, что ты не открывал мне дверь, пришлось ехать обратно до дома, брать дубликат ключей от твоей квартиры и в впопыхах возвращаться, надеясь, что ты еще жив и все в порядке, - Флоран присаживается на корточки рядом с Локонте и кладет руку ему на плечо.
- Как видишь, жив, - криво улыбается Микеле, благодарный другу за появление, и понимает, что голова у него сейчас взорвется от боли.
«Кажется, я слишком давно не спал… И не ел… и не пил таблеток», - равнодушно думает Локонте.
- Жив-то жив, слава богу. Но вот в порядке ли…
- Все нормально, - повторяется Микеле, не в силах прямо ответить на вопрос Фло, ведь тогда получится, что он соврал.
- Я вижу, - говорит себе под нос Флоран, оглядывается вокруг и, вздохнув, идет убирать грязную посуду со стола.
- Тебе чай или кофе? – кричит он через некоторое время из кухни и Микеланджело наконец просыпается от своего загадочного полусна-полуреальности. Возможно, потому что после нескольких дней почти полной тишины, он, наконец, слышит громкие звуки.
- Ты же знаешь, я не пью кофе, - пытается так же громко ответить Микеле, но получается у него хрипло, от того, что он за эти четыре дня промолвил всего пару гневных фраз и… и больше ничего.
Микеланджело поднимается на ноги, чтобы размять затекшие конечности. Все тело ноет. Он снова бормочет итальянские ругательства.
- Ты что-то сказал? – кричит Фло, которого заглушает шум воды и грохот посуды.
Микеле не отзывается, он лишь думает, что следовало бы проследить, чтобы француз ненароком не разбил что-нибудь на кухне, но уже нет сил ни на что.
«Да и тем более, он намного аккуратнее меня, у него руки не дырявые».
- Я спать, - после небольшого раздумья говорит он.
- Хорошо. Тогда чай я тебе не завариваю.
- Да.
Прежде чем пойти в спальню, Микеланджело кидает безразличный взгляд на мольберт и криво усмехается.
- Ну хоть какое-то разнообразие! – бормочет он. На бумаге – все тот же силуэт, на этот раз вычерченный пальцем пурпурной краской. Поверх силуэта проведена линия горизонта и мазками прорисовано голубое небо. Видимо, небо – это последнее, что Микеле успел нарисовать.
«Интересно, почему вдруг небо?» - думает он, зевая и, разминая шею, уходит в спальню и, не раздеваясь, валится на кровать, мгновенно погружаясь в сон.
***
Микеле просыпается от напевных звуков гитары
- Фло? Ты что забыл в моей спальне? В другом месте не мог поиграть? – удивленно спрашивает Микеле.
- Тебе что-то снилось. Что-то плохое, ты вертелся и стонал, а когда я начал играть, то ты успокоился, - объясняет Флоран, отставляя гитару в сторону.
- Правда? Я не помню ничего…. Только темнота.
- Бывает. Ты просто болеешь, поэтому и снится тебе всякий бред.
- Я…. Да, ты прав, наверное.
- Сейчас я принесу суп
- Да я сам…
- Нет, лежи. У тебя лоб горяченный!
- А когда ты успел потрогать мой лоб? – еще больше удивляется Микеле, привставая на подушках.
- Ну… я… Ты так метался во сне!
- И что?
- И я посчитал своим долгом посмотреть, есть ли у тебя температура, чтобы понять нужно ли её сгонять.
- Ну и как? – уже с улыбкой спрашивает Микеле, обрушиваясь обратно на подушки, чувствуя, что ему и правда не подняться с постели.
- Ужасная температура! Так что сейчас я принесу тебе суп, а точнее куриный бульон, а потом будешь пить чай с малиновым вареньем.
У Микеле нет сил даже ответить Фло, что он не будет есть эту гадость, а малиновое варенье он вообще не любит. Остается только вздохнуть и согласиться принять пищу, тем более в животе уже давно по-хорошему урчит.
После наполнения желудка горячей едой, удается подняться на ноги.
- Я, конечно, не нянька, но думаю, тебе стоит еще полежать, - Фло скептически поднимает вверх брови, когда видит, как Микеле еле-еле перебирает ногами.
- Не хочу, - отвечает Микеланджело уже окрепшим голосом. Кашля у него нет, вся простуда выражается только в температуре, слава богу, а еще в слабости.
« Точнее, не могу», - думает он про себя. Лежать на одном месте еще более мучительно, чем сидеть одному, совсем одному за мольбертом. Чувство пустоты все еще не ушло от него, и кровать кажется ему слишком большой холодной… пустой.
Он направляется в гостиную, Флоран аккуратно следует за ним, готовый в любой момент поддержать, или помочь. Но вдруг Фло застывает на месте, в то время, как итальянец собирает со стола нетронутые другом скомканные бумажки и выкидывает их в мусор.
- Микеле…
Итальянец не отзывается. Он слишком занят борьбой со своими непослушными, вялыми конечностями.
- Микеле, что это? – повторяет Фло.
- Где? – наконец отзывается итальянец, поднимает голову и видит, что Флоран внимательно смотрит на мольберт. Француз кажется шокированным.
- Это мольберт, - раздраженно отвечает Микеле. Он вспоминает, что не выкинул вчера дурацкий набросок и тот так до сих пор и висит, прикрепленный к деревянной установке.
- Ты нарисовал…меня? – удивленно и тихо произносит француз, неотрывно смотря на рисунок.
- Т…теб… - Микеланджело не договаривает. Он резко приближается, внимательно всматривается в чуть видное лицо нарисованного незнакомца… Флоран. Там точно изображен Флоран.
Эта мысль поражает итальянца, и он оседает на диван.
Флоран без слов усаживается рядом, он видит, что друг тоже находится в замешательстве и решает, что вопросы будут лишними.
Несколько томительных минут они сидят в тишине, не двигаясь. Микеле думает, а Флоран ждет.
« Я нарисовал Фло. Неосознанно нарисовал! Он мне настолько дорог, что выскочил даже из подсознания, да еще и не один раз! Я не понимаю…. Хотя…» - Микеланджело резко поднимает упавшую на грудь голову и поворачивает её к Фло, всматривается тому в глаза. Всматривается очень внимательно, пытаясь осознать.
По телу итальянца проходит сильная дрожь. Приятная дрожь. Он не замечает этого, но начинает улыбаться. Его лучезарную улыбку видит Флоран.
- Ну вот, наконец-то ты ожил! – радуется француз и приобнимает друга за плечи.
- Фло… - Микеланджело пытается сказать что-то ему, но Флоран весело говорит о чем-то и не замечает попыток итальянца. Понимая, что все слова тщетны, Микеле крепко обнимает француза.
- Да замолчи ты уже…
И Фло замолкает. Микеле не видит, как улыбается Француз, но чувствует, как тот бережно поглаживает его по спине.
***
- Можешь меня покараулить сегодня ночью? – невинно спрашивает Микеланджело, но он лукавит.
- Хорошо. Тогда я устроюсь на диване.
Утром Микеле просыпается и вновь слышит напевную гитарную мелодию.
- Я что, опять плохо спал? – сонно спрашивает он.
- Нет, но посреди ночи ты закричал моё имя и попросил, чтобы я никуда не уходил, - Флоран убирает гитару в чехол.
- Фло?
- Да, Микеле?
Микеланджело собирается спросить, набирает в легкие побольше воздуха…. Недаром же он так долго думал этой ночью! Так много всего осознал, да еще и притворялся спящим, которому снятся кошмары! Он собирается выдохнуть этот вопрос, но в последний момент сбивается. Он боится и вместо заготовленной речи произносит:
- Где мои апельсины?
- Какие? – недоумевает Фло.
- Ты вчера сказал, что купил мне апельсинов! – улыбается Микеле, все еще раздумывая когда лучше поговорить с французом.
- А-а-а, эти! Когда возвращался за ключами, я случайно оставил их дома. Если хочешь могу сейчас поехать, взять их.
- Фло, а ты можешь вообще, остаться? Ты можешь вообще никуда не уходить?
- Нет, не могу, - усмехается француз, думая, что раз у Микеланджело наконец-то проснулось хорошее настроение, он решил пошутить.
- Фло, я серьезно, - Микеле встает с кровати, подходит к французу и берет того за запястье. Он чувствует, что если сейчас не скажет, то не скажет уже никогда. Нужно сейчас, когда эмоции свежи, когда в груди все трепещет, когда он чувствует, что пустота в любую секунду может вернуться, если не объясниться. – Я не могу без тебя. Мне так одиноко было, а ты пришел, и жизнь приобрела смысл.
- У тебя просто температура, - все еще пытается отшутиться француз, но уже с опаской посматривает на Микеланджело.
Итальянец замолкает, не зная больше, как объяснить все, что у него на душе. Жадным взглядом, он осматривает комнату, придумывая объяснение. Он исчезает из комнаты и через мгновение появляется с мольбертом в одной руке и с мусорной корзиной в другой.
- Это ты нарисован, так? – яростно спрашивает он, тыкая пальцем в мольберт.
- Д-да, - удивленно отвечает Фло.
- А теперь смотри – итальянец роется в мусорном ведре и начинает по порядку разворачивать смятые листы бумаги. – На каждом, на каждом чертовом рисунке изображен ты! Ты и только ты! – Микеле уже не может быть спокойным, он чувствует отчаяние, он боится, что счастье, бывшее так недавно в его груди,, вновь сменится пустотой…и одиночеством. Мике пребывает в небывалой ярости, листы падают из его рук рвутся а сам он хнычет, как маленький ребенок, падает на колени, подбирает их, а они снова падают, рвутся еще больше… - Понимаешь? Ты! Понимаешь, или нет?!? – итальянец злится и бессильно стукает кулаком об пол.
Это все так не похоже не него, на того солнечного, милого, веселого, лучезарного итальянца, которого Фло привык видеть, и все привыкли.
- Микеле, успокойся, - шепчет Флоран, обнимая Локонте и поднимая с пола – Вставай, все хорошо, - он баюкает Микеле в своих руках, укладывает на кровать, кладет его голову на свои колени и ласково гладит по волосам. – Все хорошо, я здесь. Все хорошо…
- Не уходи, Фло. Я совсем одинок, а ты… Ты даришь мне счастье, - судорожно шепчет Микеланджело, разворачиваясь и заглядывая французу в глаза.
Флоран молчит, стискивая зубы и пытаясь не вглядываться в честные просящие глаза итальянца.
- Я не ухожу, я здесь.
- Но ты уйдешь? – как-то утвердительно спрашивает Микеле.
- Мик, я не могу не уйти! – тихо отвечает Фло.
- Можешь, - совсем тихо и судорожно шепчет Микеланджело, приближаясь совсем близко к лицу француза и еле-еле прикасаясь к уголку губ Флорана.
Француз боится пошевелиться, боится разрушить это мгновение, больше похожее на чудесный сон. Микеле хитро улыбается, пытаясь еще раз привстать на слабых руках и дотянуться до губ Фло. Итальянец уже совершенно ничего не соображает, его эмоции меняются каждую секунду – от гнева до нежности, от грусти до веселья…
- Микеланджело, ты болеешь… - неохотно сопротивляется Флоран.
- Ты же знаешь, температура спала, я уже почти здоров, - страстным шепотом произносит Микеле. – Ты поцелуешь меня? – просит он.
Флоран молчит, Микеланджело застывает, удерживая себя на руках, легко прикасаясь губами к щеке француза.
- Сначала выпей еще чая с малиной! – бурчит Флоран, сдавшись под страстным взглядом Микеле и его жарким дыханием. Он наконец-то заглядывает в глаза Мику, проводит пальцем по губам итальянца и уходит на кухню.
Микеланджело с размаху плюхается на кровать, смотря в потолок с дурацкой влюбленной улыбкой на лице. Он все понял. Вот оно счастье! Одиночество закончилось. Вот значит чего ему не хватало – любви. Ему не хватало Флорана. Теперь все хорошо.
Остается только ждать возвращения любимого с кухни, громко возмущаться против малины и требовать вместо неё вкусного шоколада…. А еще, остается ждать поцелуя. И остается ждать совсем не долго.
***
- Фло, просыпайся! – француз сонно потягивается, открывает глаза и удивленно смотрит на Микеле.
- Неужели, мир перевернулся?
- Почему? – застывает в недоумении итальянец.
- Ты встал раньше меня!
- Я встал ни свет ни заря! – гордо произносит Локонте, при этом он прыгает по всему дому, радуясь чему-то, как маленький ребенок.
- И во сколько для тебя была «заря»? Часов в двенадцать? – ухмыляется Фло. В ответ в него прилетает подушка и Микеле разражается веселым смехом.
- Вставай, на улице прекрасная погода! Я заварил тебе кофе, давай пей и быстренько собирайся – мы идем в парк! – торжественно объявляет итальянец, нагло стаскивая Мота за ногу с кровати.
- Ладно – ладно, встаю, - смеется Фло, отбрыкиваясь от Микеле.
К тому времени, как Флоран, полностью одетый и готовый стоит у входной двери, Локонте все еще бегает по дому (то он этюдник потеряет в куче вещей, то карандаш забудет взять, то у него подводка потечет).
- Микеле, вот как ты можешь, встать раньше меня, а собраться позже? – вздыхает Флоран, а в ответ слышит отборные итальянские ругательства.
- Это ты мне сказал? – возмущается Фло.
- Да вот еще! Это подводке! – жалобно отвечает Микеле.
- Что она тебе сделала плохого? – смеется фанцуз.
- Закончилась!!!
- Все-е-е, конец света…
----------------
- Фло, не дергайся!
- не могу я не дергаться, все на меня смотрят! – нервно водит плечами француз и озирается по сторонам.
- Здесь никого нет! – язвит Микеле. – Мы же в самом дальнем углу парка, досюда никто не доходит.
- Ну-ну…
- Ладно, все, я начинаю, стой смирно!
- Да не могу я! Ветер дует, тем более знаю я тебя, мне в одной позе придется часа два стоять!
- Искусство требует жертв. Я хочу нарисовать пейзаж, а ты прекрасно в него вписываешься. Стой!
- Любовь тоже требует жертв, - говорит себе под нос Фло.
- Да, она тоже, - хитро улыбается Микеле, встает с травы, где он разместил все свои художественные принадлежности, медленно подходит к Флорану, обвивает его руками и нежно целует в губы.
Флорана захватывает поцелуй, и он обвивает талию Микеля, пытаясь углубить его.
- А вот это ты получишь, если смирно постоишь, пока я буду рисовать! – лукаво шепчет на ухо Моту хитрый итальянец.
- Ну, ради этого стоит постоять! – возбужденно произносит Фло.
@темы: Mikelangelo Loconte, Florent Mothe, Фанфикшн
-
-
03.03.2013 в 03:56я просто в них влюблена
-
-
03.03.2013 в 15:01