[mozartofans]

Название: Пророк
Автор: Жириновский
Фендом: Mozart L'Opera Rock / Adam et Eve. La seconde chance
Пейринги: Флоран/Микеле, Мерван/Микеле + Дов/Микеле
Рейтинг: NC-17
Жанр: драма, ангст, романтика, юмор, AU
Предупреждения: ООС, смерть персонажа
Предыдущие части: mozartofans.diary.ru/p178205557.htm
Дабы не был везде сплошняковый текст, вот фото Солаля <3

Часть 3

Истошный топот заставил резко открыть глаза и уставиться в потолок, на котором едва не раскачивалась одинокая люстра. Микеле проклял все на свете, отыскал скомканное где-то в ногах одеяло и натянул его на голову, приглушая настойчивый звук.
Прошла минута, пять, десять, но Локонте, окончательно проснувшись, упорно делал вид, что не замечает его. В районе виска начало скапливаться вполне обоснованное раздражение и, как оказалось, не у одного итальянца.
- Микеле! - Послышался упорный стук во входную дверь. - Успокой уже своего дружка!
Жалобно простонав, Локонте обречено выбрался из своего убежища, и, натянув нашедшиеся на пути джинсы, рывком открыл дверь.
Встрепанная, сонная Клер тяжело исподлобья смотрела прямо в глаза, упершись обеими руками в косяк.
- Убери его оттуда, - проговорила она, скребя ногтями дерево. Микеле, окинув ее взглядом, понял, что ночь у нее выдалась обильной на заработок, и решил лишний раз не рисковать своим спокойствием, имуществом и, вероятно, здоровьем.
- Уже иду, - Локонте мягко отстранил Клер, отправляя ее к двери напротив, и полез по крутой узкой лестнице наверх.

Услышав шаги, Флоран перестал скакать по крыше и принялся нетерпеливо ходить кругами, нервно заламывая руки. Он, сам не понимая почему, чувствовал себя обманутым. Светлый образ полуночного музыканта, окруженного внемлющей толпой и светом прожекторов, улетучился подобно напуганному уличному голубю, в которого швырнули камень.
- Твою мать, я перееду... – Микеле, заметив знакомую фигуру, потер переносицу и неохотно поинтересовался: - Что ты опять хочешь? - Он заслонил глаза от ярких лучей солнца, сегодня непривычно сильно бьющих землю. - Ты мне всех соседей перебудил, - ворчливо добавил он, не упомянув, впрочем, что из этих самых соседей на этаже только Клер.
- Да плевать! - Француз позабыл о манерах, взведенный своей же обидой. Как можно было теперь уважать того, кто оказался всего лишь проституткой ночного клуба, периодически разбавлявшей свою незамысловатую работу, дергая струны и открывая рот перед микрофоном? Локонте, несколько удивившись такому резкому ответу, приподнял одну бровь и скрестил руки на груди.
- Неужели наш малыш чем-то рассержен?
Поперхнувшись от такого прозвища, Флоран стал широким шагом двигаться вперед.
- Не смей меня так называть, - он сжимал и разжимал кулаки, тщетно пытаясь успокоиться. - Я не желаю слышать это от какой-то шлюхи!
Микеле дернулся, словно его ударило током, и, сощурившись, пристально посмотрел на приближающегося француза.
- Повтори, что ты сказал, - холодно проговорил Локонте, и Мот услышал в его голосе отзыв металла. В голове мелькнула мысль, что последняя фраза была лишней, но отступать было поздно.
- Ты все прекрасно слышал, - Флоран остановился на расстоянии шага от итальянца, но тот, искривив губы, молча развернулся, собираясь уйти и дать Моту время прийти в себя. - Почему ты мне сразу не сказал?
- А я разве должен был? - Вопросом на вопрос ответил Микеле. У него не было никакого желания ни продолжать разговор, ни торчать в пекло на крыше, но француз считал иначе.
- Я думал, ты другой, - разочарованно и надменно бросил он в спину удалявшегося музыканта, который на мгновение застыл, затем резко крутанулся на пятках и за два прыжка подскочил к Флорану, сгребая его за футболку.
- И какой же это? - Процедил он сквозь зубы. - Такой же холеный мальчишка, как ты, который не знает настоящей жизни?
- Я не...
- Ты именно такой, - грубо прервал неуверенное возмущение итальянец, тряхнув француза. - Думаешь, мне самому льстит отдаваться за деньги? - Проронил Микеле и, осознав свою чрезмерную разговорчивость, разжал руки и отступил на несколько шагов. - Здесь реальность совсем не такая, как в твоем спокойном сахарном мирке.
Флоран попытался схватить Локонте за запястье, но тот вырвался, пошел прочь, не отзываясь окликавшему его мужчине, и обернулся лишь стоя в дверях.
- Пошел вон с моей крыши. И больше никогда не появляйся здесь.

***

Серый дым заполнил легкие, и, задержавшись там на несколько мгновений, сорвался с губ, витиевато лизнув стекло. Он медленно заполнял помещение, окутывая его полуматовой завесой и тяжелым ароматом табака.
Воздух охватывало молчание, привычное, спокойное, и Солаль наслаждался этой всеобъемлющей тишиной. Мерван устроился в кресле, забросив ноги на рабочий стол, заваленный различными бумагами, книгами и всевозможными мелкими и не несущими особой смысловой нагрузки вещицами.
- Лоран, а клуб неплохо окупается, - удивленно вертел в руках стопку документов Рим. Он бросил папку обратно к остальным и потянулся к какой-то блестящей побрякушке.
- Не жалуюсь, - Солаль криво ухмыльнулся, закусывая фильтр сигареты. Желание Мервана выкупить себе для развлечения – пусть даже всего на неделю – Микеле было заманчивым, но категорически невозможным. Однако упорный музыкант раз за разом повторял свою просьбу в надежде когда-нибудь получить согласие.
- Ты не передумал? – Спросил он сладким голосом, принявшись раскачиваться в кресле и всячески надоедать хозяину заведения.
- Нет, я больше не повторю этой ошибки, - тот резко вдавил окурок в пепельницу и нагнулся к своему посетителю. – Ты своими темпами его если не убьешь, то покалечишь, а ему еще работать. Мне парня жалко.
Мерван рассмеялся той серьезности, с которой были произнесены эти слова, и тотчас стер улыбку с губ, оборачиваясь к Солалю. До открытия клуба была еще пара часов, и это время обычно отводилось для разгребания счетов и встреч с исполнителями, и Рим откровенно надоедал своим присутствием. Он хотел что-то возразить, но вопли и грохот по ту сторону двери вовремя оборвали в очередной раз назревающий спор.
Солаль моментально сорвался с места и быстрым шагом покинул кабинет. Наигранно вздохнув, Мерван вышел следом и, подойдя к старому другу, перегнулся через перила, наблюдая за тем, что происходило на первом этаже.
Микеле рвал и метал. Он носился по залу, расталкивая все и всех на своем пути. За ним неотступно следовала Клер, по мере возможности пытаясь спасти ни в чем не повинную мебель и зазевавшихся коллег и попутно усмирить доведенного до белого каления друга.
- Эй, тихо, все хорошо! - Подскочил Нуно, схватив беснующегося Локонте за руку, когда тот замахнулся на не успевавшего отклониться Бенджамина. – Что случилось?
- Что случилось? – Эхом повторил итальянец, вывернувшись и оттолкнув от себя только что пришедшего музыканта. – Какого черта каждый мальчишка считает своим долгом учить меня жизни? – Стеклянная пепельница с истошным звоном разлетелась исками от удара о стену, едва не задев прибежавшего на шум Ямина. От недосыпа и усталости становилось все сложнее контролировать себя, и Микеле, раз за разом прокручивая в голове дневной разговор, лишь сильнее накручивал себя и теперь вымещал злость на всем подряд.
Настолько самодовольно брошенные холеным юнцом фразы стали последней каплей, и Локонте больше не мог держать все в себе. Он отбивался от старавшихся сдержать его мужчин, не боясь причинить вред ни себе, ни другим. Солаль, глядя на творящийся внизу хаос, прекрасно понимал состояние итальянца, а также то, что пора было прекращать бессмысленное членовредительство.
- Успокойся! – Никакой реакции не последовало. - Микеле, хватит! – Прогремел низкий хрипловатый голос, рикошетом отскочивший от стен. Повисла напряженная тишина, нарушаемая лишь негромкими шагами тех, кто силился убраться с линии огня. Локонте задрал голову, встретившись взглядом с Солалем, и тот спокойно и размеренно проговорит так, чтобы его поняли: - Либо ты успокоишься, либо можешь здесь сегодня больше не появляться.
Сощурившись, Микеле заметил стоявшего у перил Мервана и, скрипнув зубами и растолкав держащих его за плечи двух официантов, выскочил прочь. Приподняв одну бровь, Рим обернулся к сжимавшему перила другу, требуя объяснений.
- Да завелся здесь один жирный приставучий ублюдок, - начал было, пожимая плечами, Солаль, но снизу раздался голос вездесущего Ямина:
- Он скорее пухлый.
Устало отыскав в кармане пачку сигарет, Солаль повертел ее в руках и кивком головы указал Риму обратно на дверь в кабинет, приглашая его обратно и одновременно давая понять, что представление окончено.