Автор: ~Red Riding Hood~
Пейринг: Сальери/Моцарт
Рейтинг: G
автор подумал-подумал и понял, что хочет еще отзывов)))
п.с. название вообще не соответствует содержанию, просто
читать дальше- Порой мне кажется,что вам совсем не важно мнение света…
- Вы правы… А менее всего, герр Сальери, меня беспокоит ваше мнение.
Когда ты появился в Вене, я считал, что быстро избавлюсь от тебя. Заносчивый мальчишка, не искушенный в делах высшего общества. Хулиган, чьи симфонии годятся лишь для уличных музыкантов.
Неужели я действительно так думал?
- Ну, маэстро, не стоит так близко к сердцу принимать мнение невежественной толпы.
- А вы невысокого мнения о собственном таланте? Ведь толпа признала именно ваш гимн.
На званом вечере у госпожи N я не мог наслаждаться обедом, ведь рядом с моей рукой лежал отполированный до блеска нож. Серебряные приборы, обильная еда – не это ли предмет гордости настоящих аристократов? А ты наивно оставлял без внимания все попытки хозяев восхититьтебя. Наверное, запутавшись в порывах собственной души, ты мог бы есть руками, капая соусом на блузу. А я, педантично расправляя складки на салфетке, старался не видеть тебя, ведь совсем рядом был такой острый нож.
- Нет, вы только взгляните на него, Сальери! Этот болван – великий композитор?
- Пусть развлекается, Розенберг, кроме этого он ничего не умеет.
Разгромные рецензии на твою последнюю оперу я читал по дороге в театр, в плохо освещенной карете. Но сладость необоснованных нападок на твой талант была для меня ярче тысячи свечей. На следующий день я лично пришел на спектакль, чтобы увидеть твое изможденное лицо.
- Вы так печальны, маэстро. Забыли все свои шалости?
- Они доставляли Вам радость?
Внушительный некролог объяснил твою депрессию. Леопольд Моцарт был весьма уважаемым человеком, и газеты посвятили несколько столбцов восхвалению его таланта. Читая описание этого поистине великого музыканта, я видел твой потухший взгляд, тоскливо опущенные уголки рта и изрядно потрепанный камзол.
Газета полетела на пол.
Мне было тебя жаль?..
- И все-таки, его музыка прекрасна, не находите, Сальери?
- Прекрасна.
Я видел тебя все реже. Ты неумолимо погружался в пучину нищеты и отчаяния. Прошло уже несколько месяцев, а двор так и не дождался твоей новой пьесы. Император как-то подзывал меня и интересовался, жив ли великий Моцарт вообще? С почтительной улыбкой я отвечал, что, конечно, все в порядке. Да-да, творческий кризис, понимающе кивал он, хотя не обладал необходимым, чтобы действительно понять это.
Вечером я заехал к тебе на правах капельмейстера его величества. Ты был совсем плох.
- Сальери, я видел его! Я знаю: как только закончу Реквием, он вернется.
- Не говорите глупостей, Моцарт, у Вас жар.
Нужно было что-то делать, иначе ты угас бы у меня на глазах. А императорские театры не переживут такой утраты.
Доктора, лекарства и ночные бдения…
Я до сих пор тебя не понимал, а ты по-прежнему относился ко мне иронично. Но смех слышался все реже, а темнота по ночам становилась все гуще.
- Сальери, вы беспокоитесь обо мне почти так же, как мой отец.
- Оставьте, Вольфганг, я чувствую себя ужасно старым.
Реквием почти был кончен. И я уже верил тебе, физически ощущая дыхание неумолимого незнакомца. Скоро он получит долгожданный шедевр. И тебя в придачу.
Я гладил мокрые от непрекращающейся горячки волосы, а ты бредил, задыхаясь и повторяя либретто своей лучшей оперы «Фигаро». Можно было шептать в унисон, но мне всегда с трудом давались стихи, а мой бред ты просто не смог бы повторить. Ты даже не понял бы его – слишком глубоко забрался незнакомец в черной маске.
- Я закончил его… Антонио!
- Мне лучше уйти…
Я не пошел на кладбище. Видеть лицемерие и ощущать ненависть, прикрытую состраданием, не было сил.
Как дорого я бы заплатил за возможность вернуться на годы назад!
Тогда, сидя за столом на приеме у госпожи N, я вымолил бы у Господа смелости, оторвал бы тебя от глупых светских дам и вытолкнул за двери. И там, в темном и пустом коридоре, воткнул бы нож прямо в сердце.