[mozartofans]

Название: Walk the Line
Пейринг: Фло/Маэва, фоном Клер/Микеле
Автор: Alexandra-Lexy
Бета : имеется
Рейтинг: поцелуйный
От автора: Я знаю, что мне нужно дать по голове, потому что я это всё месяц пишу! Кто ждал - простите за столь долгое ожидание!



Маэва неуверенно приближается к двери, из-за которой доносится гул голосов. Её первое знакомство с труппой. Девушка ужасно трусит, но старается не подавать виду.
«В самом деле, не съедят же они меня», - уговаривает себя актриса.
- Маэва, подожди! – слышится за её спиной знакомый голос, и Маэва оборачивается с радостной улыбкой.
Ей навстречу спешит Клер, единственная, с кем она уже успела познакомиться. Они пересеклись на пробах, а потом вместе выбрались в ближайшее кафе. Раз уж им предстояло долго работать вместе, нужно было налаживать отношения.
- Привет! – Клер обнимает Маэву. – Ну что, пошли?
«Мне бы твою уверенность», - мысленно вздыхает Маэва, когда Клер легко толкает дверь.
- Добрый день всем!- Клер уверенно заходит в помещение, и Маэва поспешно рисует на лице улыбку, следуя за ней.
В комнате полукругом стоят диванчики, на которых расположились участники труппы. Навстречу девушкам поднимается блондин с задорной улыбкой и смешной взъерошенной причёской.
- А вот и наши прекрасные девушки! Моя милая Наннерль, - он приобнимает смутившуюся Маэву, легко касаясь губами её щеки. – И моя драгоценная Констанца!
Он привлекает Клер к себе и пылко целует.
- Не позволяйте себе слишком многого, герр Моцарт, – оторвавшись от губ мужчины, Клер шутливо толкает его в плечо.
- Я постараюсь держать себя в руках, мадемуазель Вебер…
Они продолжают милую болтовню, полностью увлечённые друг другом.
«Эти двое точно споются», - думает Мелин, подходя к диванчику, на котором сидят ещё двое мужчин. Один постарше, с лучистыми глазами и доброжелательной улыбкой. Видимо, он и будет играть отца её героини. Другой – молодой брюнет с длинными аристократическими пальцами, напряжённо барабанящими по подлокотнику. Неужели он будет Сальери? Трудно представить.
Маэва приближается, наклоняя голову в знак приветствия.
-Привет, меня зовут Маэва Мелин, – говорит она, стараясь, чтобы голос звучал непринуждённо.
Мужчина постарше подвигается, освобождая ей место на диване.
- Солаль, очень приятно. Маэва, я имею удовольствие быть отцом Вашей героини, – говорит он иронично.
- О, это большая честь для меня, – отвечает девушка в той же напускной светской манере
- И как отец, хочу представить тебе достойного человека, что сидит рядом со мной. Этот неприступный молодой господин – Антонио Сальери, чей талант был высоко оценен императором. Но сердце его кажется холодным к любовным страстям. Помни об этом, дитя моё.
- Я запомню, отец, – Маэва наклоняет голову, пряча смешинки в глазах.
-Флоран. Флоран Мот, – представляется мужчина. – Мадемуазель Мелин…
Он наклоняется, касаясь губами её запястья, и возвращается на своё место.
После открытой жизнерадостности Микеле и добродушной иронии Солаля, Флоран кажется Маэве излишне замкнутым и скованным.
«Неприступный сеньор Сальери», - мысленно передразнивает она Солаля.


Начинаются первые репетиции. У Фло и Маэвы нет совместных сцен, поэтому они почти не видятся. Но вот во время очередного перерыва француз проходит мимо девушки и словно бы невзначай произносит:
- А знаешь, Антонио был очень привязан к Марии-Анне Моцарт. Она была, - он усмехается, – женским воплощением гения Вольфганга, хранительницей его таланта.
Маэва не произносит ни слова, удивлённо глядя на актёра. Микеле, стоявший неподалёку и слышавший последнюю фразу, подходит, обнимая Маэву за плечи.
- Да, сестрёнка была мне опорой в трудные времена. А вот кому-то таланты Моцартов встали поперёк горла….
- Ну, у всех есть внутренние демоны, – откуда-то выскакивает Мерван, хватая Микеле за шею. – Ар-р!
Маэва смеётся. Микеле отбивается с притворным страхом на лице. Эти двое могут производить ужасно много шума. В конце концов, оба с воинственными криками уносятся, затерявшись между каркасами для декораций. Маэва оборачивается, ища глазами Флорана, но он уже ушёл.



Фло постоянно теряет медиаторы. Они буквально утекают сквозь пальцы. Фло злится, рассовывает медиаторы по карманам, оставляет в чехле от гитары, но они всё равно пропадают. Микеле иногда таскает с собой пару штук, «одалживает» (то есть, фактически, расстаётся навеки) с ехидными комментариями: «Фло, смотри, это медиатор. Береги его, как самое ценное сокровище». И через пять минут: «Фло-Фло, а где медиатор?»
Маэва находит один под вешалкой с концертными костюмами. Подбирает, усмехается и выходит из комнаты.
Подобрав пышные юбки платья, она проходит по коридору к своей гримёрке и останавливается возле приоткрытой двери комнаты отдыха, из-за которой доносится перебор гитарных струн.
Фло играет какой-то незнакомый мотив. Вот он фальшивит и с досадой прижимает ладонью струны.
Маэва входит, шурша платьем. Француз поднимает голову, и девушка протягивает ему медиатор.
- Держи.
На мгновение их пальцы соприкасаются.
- Спасибо, – тепло говорит Флоран. – Где ты его нашла?
- Где угодно, – девушка неопределённо машет рукой, и они смеются.
- Спасибо, Маэва, – повторяет Фло.
- Не за что.
Она уходит. Фло улыбается, сжимая медиатор в ладони.

- Фло, а Фло, тебе не нужен медиатор? – на следующий день с шутливой издевкой спрашивает Микеле.
- Не-а, у меня свой есть, – довольно говорит француз
- Шутишь?! – Мик недоверчиво наклоняет голову. – Кошмар. Мир перевернулся…
И куда-то уходит. Фло улыбается, касаясь нагрудного кармана рубашки, в котором сквозь тонкую ткань чувствуются грани медиатора.



Маэва стоит за кулисами и нервно теребит край платья.
Семь минут до спектакля.
В зале слышен гул голосов.
Шесть с половиной.
За её спиной проходит группа танцовщиц.
Пять.
К плечам осторожно прикасаются тёплые ладони. Маэва оборачивается. Фло ободряюще улыбается ей.
- Не бойся. Мы ведь будем рядом.
- А я и не боюсь! – улыбается в ответ девушка.
- Тогда до скорого! – француз собирается уходить, когда Маэва окликает его.
- Флоран! Удачи.
Фло кивает и посылает ей шутливый воздушный поцелуй.
Вот и пойми теперь, что он имел в виду. «Мы» - труппа? Или «рядом» - то, что в Penser L'impossible он стоит за её спиной?..



Гримёрная Маэвы и Клер завалена блестящими упаковками, сладостями, мягкими игрушками и цветами. Маэва осторожно пробирается к косметическому столику.
Клер стоит в дверях, со смехом комментируя движения подруги.
- Извини, я просто не знала, куда это всё нести, – оправдывается Маэва
- Ничего. Всё-таки, это твой День Рождения. Интересно, как ты собираешься везти всё это домой?
- На такси. Другой вопрос, как это упаковать, чтобы донести до багажника?
-В чехлы для декораций? – в шутку предлагает Клер
Девушки пытаются кое-как сложить подарки в большие пакеты, но часть всё равно остаётся лежать на столе и полу.
- Ладно, это заберу завтра, – вздыхает Маэва, выпрямляясь. – Ну что, ещё по шоколадке?
-Я лопну. Но вообще да, давай, – оживляется Клер.
Они едят шоколад, снимают грим, переодеваются, болтают ни о чём. Маэва чувствует себя счастливой и …умиротворённой? Гармоничной. Всё так, как нужно. Только бы…
Она едет домой на такси, поднимается по лестнице, пытаясь удержать в руках ручки пакетов, и предвкушает, как будет разбирать подарки. Всё-таки в душе она такой ребёнок!
Среди прочих внимание Маэвы привлекает маленькая плоская коробочка, обёрнутая серебристой бумагой. Девушка с любопытством вскрывает обёртку. В коробке лежит диск, на котором написано её имя.
«Интересно, что там? Послания от фанатов, или, может, видео-открытка? На худой конец, компьютерный вирус, названный в мою честь»
Музыкальная установка в гостиной воспроизводит диск, и из колонок льются первые звуки музыки. Гитара. Девушка всё ждёт, когда вступит голос, но исполнитель молчит. Он, видимо, желал остаться неизвестным, тот, кто подарил волшебную мелодию, названную её именем. Но разве она могла бы не узнать…



Огоньки свечей дрожат, освещая лишь маленький участок сцены.
Маэва поёт Dors mon ange, и её хрустальный голос переворачивает душу. По крайней мере, Фло так кажется.
Маэва поёт.
Фло стоит возле кулис, окутанный темнотой, незримый, наблюдает за ней.
Мимо проходят девушки из подтанцовки в костюмах демонов с высокими причёсками-рожками. Заметив неподвижно стоящего француза, они смеются и исчезают.
Фло сжимает кулаки.
Маэва поёт.



Фло не любит фотосессии. Но сегодня, обнимая за плечи Маэву и улыбаясь в объектив, он чувствует себя почти счастливым. Потому что она счастлива.
Одна из парижских больниц. «Моцарты» участвуют в благотворительной программе D&Co, встречаются с детьми – маленькими пациентами. Сегодня в больницу приехали Микеле, Флоран, Маэва и приглашённый фотограф с каким-то гипертрофированным чувством ответственности за свою работу. Похоже, он вознамерился сфотографировать актёров возле каждого куста в больничном парке.
Микеле буквально подпрыгивает от нетерпения. Он обожает детей, он обожает фотосессии, он любит весь мир. А Фло любит… что, впрочем, не столь важно.
Наконец, фотограф рысцой забегает в здание. Сквозь стеклянные двери видно, как он мечется вдоль стен в поисках удачного ракурса.
Сегодня вообще все мечутся. С утра Микеле мечется по квартире в поисках рубашки-подводки-расчёски, затем они вместе с Фло мечутся, ловя такси, потом мечутся стилисты, представители благотворительной программы, фотограф.
И только дети в этой обстановке мечутся вполне естественно. Они искренне радуются, шумят, тормошат Микеле, о чём-то расспрашивают Фло, слушают, как он играет на гитаре, но истинной звездой становится Маэва. Дети наперебой просят её спеть «Рапунцель» и что-то вдохновенно кричат о сковородке – оружии свободы.
В какой-то момент чуть запыхавшаяся Маэва опускается на подлокотник кресла Фло. Ей на колени тут же забирается девочка лет пяти. Маэва смеётся, гладит её по волосам. Девочка тянется к Фло, и француз откладывает гитару, чтобы взять малышку руки.
- Я ведь выздоровею, да? – спрашивает она, доверчиво прижимаясь к его плечу.
- Ну, конечно, – уверенно отвечает он. – Ведь мир ждёт тебя. Весь мир ждёт, когда ты выйдешь из больницы.
- Я хочу петь, – застенчиво говорит девочка. – Только мне пока нельзя. И на гитаре уметь играть.
- Всё получится! – говорит Маэва. – А на гитаре играть тебя дядя Флоран научит!
- Правда? – обе смотрят на него сияющими глазами. Ну, разве можно им отказать?
Вспышка фотоаппарата слепит глаза, и Фло недовольно качает головой. Он уже успел забыть о назойливом фотографе.
Девочка теребит его за рукав, и Флоран усмехается, беря в руки гитару.

Маэва потом находит эту фотографию на столике Фло в гримёрной. Она уже не помнит, зачем туда пришла. Девушка отстранённо улыбается, проводя пальцам по контурам лиц. Рассматривает стопку бумаг в поисках других фотографий, но не находит их.

Она не узнает, что Флоран выкупил единственный экземпляр этого фото. Оно никогда не появится в журналах, не будет обсуждаться на «тумблере». В конце концов, это только фотография: три пары смеющихся глаз и переплетённые руки.



Солаль и Фло курят у заднего входа ПДС. Дует промозглый ветер, швыряет в лицо брызги дождя, забирается под куртку. Солаль поднимает воротник, отворачиваясь от ветра.
Запыхавшаяся Маэва в одном лёгком платье вылетает на крыльцо. Солаль мгновенно бросает окурок под ноги и затаптывает его. Отступает от девушки на несколько шагов.
- Да забей! – машет рукой актриса. – Со, Дов хочет ещё раз отрепетировать Penser L`impossible, я тебя везде ищу.
- Прости, милая. Я сейчас приду. Беги, а то замёрзнешь.
- Ага, – Маэва скрывается за дверью.
Фло недоумённо смотрит на Солаля.
-У Маэвы аллергия на сигареты, – поясняет мужчина. – Я стараюсь не курить в её присутствии. Думал, на сегодня мы отыграли все совместные сцены. Ладно, пойду, постреляю у кого-нибудь мятной жвачки. И придётся встать дальше от неё.
-А я?.. – как-то беспомощно спрашивает Флоран. Вопрос получается оборванным и глупым.
-А что ты?.. Кури себе, вы же вместе не поёте.
Солаль уходит. Флоран несколько секунд смотрит на тлеющий огонёк сигареты и с силой швыряет её в урну. Следом летит и остальная пачка.

Утренний кофе без первой сигареты кажется приторным. А ветер без второй – слишком холодным.
Фло держится уже пять дней. Он выбросил из квартиры все пепельницы и зажигалки, в магазине старательно переводит взгляд от стойки с сигаретами к кондитерской витрине. Но от чувства глухой раздраженности никуда не деться. Он уже всерьёз боится сорваться и наорать на кого-нибудь. Или чего похуже.

В короткий перерыв Фло заходит в первую попавшуюся гримёрку и, рывком пододвинув стул, садится, роняя голову на руки.
Кажется, этот стол принадлежит Мервану. Рядом с зеркалом прикреплены фотографии крупных планов дьявольского клоуна. Из-под стопки косметических палитр, листов и фото торчит уголок сигаретной пачки.
Сигареты.
Ненавидя себя, он выдёргивает пачку, обрушивая стопку на стол, дрожащей рукой достаёт сигарету, в полубессознательном состоянии распахивает окно. Хлопает себя по карманам в поисках зажигалки и почти рычит от бессилия.
Наверное, кто-то наверху забавляется, постоянно сталкивая людей вместе. Пока Фло обводит глазами гримёрную, ища зажигалку, спички, чёрт возьми, что угодно, раздаётся короткий стук в дверь, и Маэва с возгласом: «Мерван, извини, что помешала, но Альбер ска…» - влетает в гримёрную.
Флоран поспешно выбрасывает сигарету в окно и опускает глаза, словно она застала его за чем-то непристойным.
- Флоран…Извини, я искала Мервана, – сбивчиво говорит девушка, отступая к двери. – Ну, я пойду…
- Да уж, будь добра, – грубо бросает он, но ярость тут же отступает.
В глазах Маэвы обида мешается с растерянностью.
- Господи, что же я творю?! – бессильно произносит Фло, и Маэва мгновенно оказывается рядом, с тревогой заглядывая ему в глаза.
«Она такая со всеми», – Флоран заставляет себя не думать, что этот её взгляд предназначается ему.
- Фло, я тебя чем-то обидела?
Он вздрагивает. Маэва впервые назвала его этим коротким именем. И снова всё происходило не так, как должно быть, не так, как он думал.
- Нет..Нет..
«Ты просто существуешь. И когда ты рядом, я чувствую себя последней сволочью».
- Иди, Маэва, – мягко говорит он. - Мерван, наверное, где-то за кулисами.
- Хорошо, – Маэва отходит к дверям. - Докуришь, приходи, вам с Миком ещё Vivre репетировать.
- Я не курю. Я бросил, – невпопад отвечает Флоран.
Маэва замирает у порога, но не оборачивается. Уходит.
Сегодня она репетирует отстранённо, путает реплики и поёт с одинаково безразличной улыбкой на лице. Дов постоянно поправляет её, всё больше раздражаясь. Не кричит, но Маэва всё равно вздрагивает и опускает голову.
Фло, наблюдающий за репетицией первого акта из зала, ругает себя последними словами. Это всё из-за него.

Репетиции заканчиваются поздно вечером. Фло торопливо переодевается, снимает грим.
Потом долго стоит снаружи у подножия лестницы. Завидев знакомую фигурку, выходящую на крыльцо, он ощущает убыстрившийся темп сердца.
Маэва идёт, опустив голову и кутаясь в накидку, сейчас выглядя особенно беззащитной. Фло чувствует себя маньяком, следуя за ней по едва освещённой аллее.
Не может он позволить ей вот так уйти. Это он виноват.
Он окликает её, бежит…
…Быть рядом, касаться её, обнять, зарыться губами в волосы…
Фло останавливается в паре шагов от замершей девушки.
- Маэва…прости меня!
Она молчит, только вскидывает глаза.
- И, если хочешь знать. Я бросил курить, потому что хотел быть ближе. К тебе. Просто ты…
Она смотрит недоверчиво, почти испуганно. А он не может подобрать слов.
Поэтому он просто делает шаг, закрывает глаза и ловит губами её губы.
Зажмуривается, ожидая, что она оттолкнёт его.
Маэва поднимается на цыпочки, протягивает руки, касаясь его затылка, проводя пальцами по спутанным волосам.
И больше ничего не нужно.



Рождество труппа отмечает в квартире Мелин.
Девять часов вечера. Хозяйка дома мечется между кухней и гостиной.
В коридоре она наталкивается на Микеле. Итальянец разводит руки, загораживая проход.
- Притормози, сестрёнка! Слушай, у нас куча еды, пойдём за стол!
- Не могу, там сейчас пирог сгорит, – запыхавшаяся девушка подныривает под его руку и всё-таки оказывается на кухне.
Блондин следует за ней.
- Помочь?
- Не надо! – вскрикивает девушка.
- Эй, ну я же от чистого сердца! – возмущается Мике.
- Я понимаю, но у меня остался последний сервиз!
Раздаётся трель дверного звонка.
- Фло приехал! – подпрыгивает Микеле.
- Отлично, иди, встреть его, – Маэва суёт нож под струю воды, другой рукой заправляя за ухо выбившуюся прядь волос.
Флоран и Микеле появляются в дверях кухни с пакетами.
- Фло, давай я уберу салаты в холодильник, нужно порезать фрукты и ещё…
- Так, Микеле, - командным тоном чеканит Фло. – В этом пакете вино, неси в гостиную и открой там. Здесь нарезка, можешь сразу ставить на стол. И позвони Мервану, где его там носит!
- Понял, исчезаю! – отвечает итальянец и действительно исчезает.
- Спасибо! – выдыхает Маэва. – При всей моей любви к Микеле, его слишком много для одной кухни.
- Понимаю! – улыбается Фло, обнимая девушку. – Хм, что у нас тут, подливка? Дай попробую… вкусно, но чего-то не хватает. У тебя есть специи?
- Ага, стойка возле плиты, – показывает девушка, вытирая чашки полотенцем.
- Отлично, немного карри и бразильского ореха… Вот, теперь другое дело. Попробуй, – мужчина зачерпывает подливки и протягивает ложку Маэве, смеясь, когда девушка тянется за ней.
- Ты волшебник! – блаженно жмурится она, облизываясь. – Где ты этому научился?
- Да так…жизнь научила, – усмехается Фло. – Давай я вымою посуду. Иди к гостям.
- Спасибо! – счастливая Маэва подпрыгивает, чтобы чмокнуть его в щёку, и убегает переодеваться.

Ночь проходит в атмосфере бурной студенческой вечеринки. В квартире постоянно хлопает входная дверь, кто-то выходит на улицу запускать петарды, кто-то «я только на минутку, надо позвонить» - и исчезает на полчаса. Семьянин Солаль, извинившись перед хозяйкой, уехал домой ещё до полуночи, а Мерван вообще появляется только под утро со следами двух разных помад на воротнике рубашки.
- Маэва! – заговорщицки шепчет Клер, наклоняясь к самому уху девушки. – Как у тебя балкон открывается?
- С трудом. Там щеколду вечно клинит. Пошли, помогу.
Клер сверкает хитрющими глазами, хватает с кресла куртку и бежит за подругой.
Маэва некоторое время воюет с тугой задвижкой, и, наконец, распахивает дверь, впуская в комнату порыв холодного ветра.
- Ты чудо! – шёпотом восклицает Клер, проскальзывая на балкон.
Через некоторое время вслед за ней, воровато оглядываясь, юркает Микеле.
Маэва усмехается и выходит из гостиной.
В шуме праздника не слышно, как щёлкает задвижка, входя в пазы.

Рождество продолжается.
- А где Микеле и Клер? – Вдруг спрашивает Флоран. – Опять куда-то умчались без нас?!
Маэва с ужасом вспоминает о сладкой парочке, но, понимая, что не должна их выдавать, поспешно сочиняет.
- Они пошли на улицу, фейерверки запускать.
- А что, от них ещё что-то осталось?! - удивляется француз. – Окей, я пойду, поищу их.
- Ага! – Маэва суёт ему куртку и почти выталкивает за дверь.
Потом она мчится в гостиную и с ужасом замечает запертую балконную дверь.
- Чёр-рт! – рычит Маэва, отодвигая щеколду.
Микеле выползает на порог, стуча зубами от холода. Свою куртку он героически отдал Клер, и на его тонкой шёлковой рубашке только что иней не лежит.
- Мике! – Маэва втаскивает итальянца в комнату. – Так, Клер, надо его спасать. Закрой дверь и принеси из спальни плед, а я согрею чай. Интересно, у нас ещё остался коньяк?
- Я бы тоже не отказалась. Ни от того, ни от другого, – Клер заботливо накрывает Мике двумя куртками и мчится искать плед.
Некоторое время девушки суетятся вокруг Микеле, который уже согрелся, но всё равно увлечённо и правдоподобно разыгрывает страдание.
- Если я заболею и потеряю голос, я знаю, на чьей совести это будет! – жалуется он.
- И на чьей же?! – оборачиваются к нему девушки с одинаково угрожающими выражениями лиц
Микеле понимает, что перегнул палку, и благоразумно затыкается. Впрочем, Клер тут же тянется к нему «улаживать конфликт». Маэва, не желая мешать им, выскальзывает из гостиной под предлогом мытья посуды.
На кухне её и находит Фло.
-Так и знал, что ты здесь! У тебя какое-то дьявольское притяжение к кухне. Отдай уже, – он выхватывает из рук Маэвы чашку и аккуратно оттесняет девушку от раковины. Домывает посуду и садится на стул рядом с ней
- Как там наши голубки? – словно невзначай, интересуется он
- Гуляли, уже вернулись. Разве вы не встретились?
- Не-а. Потому что, в отличие от них, я действительно был на улице. А у тебя красивый балкон, – Фло насмешливо сверкает глазами, но, заметив испуганное лицо Маэвы, спешит успокоить её. – Будем считать, что я ничего не видел.
- Фло, не выдавай их! – умоляюще говорит Маэва. – Ты же знаешь, мы на работе, никаких романов, никаких интриг, пока мы в труппе!
- Знаю, – с едва заметной горечью отвечает Фло. – Но, надо признать, они осторожны.
- Ты ничего не скажешь?
- А что мне за это будет?.. – хитро улыбается француз, наклоняясь к Маэве.
- По башке тебе будет, – предполагает Микеле, входя в кухню.
Фло поспешно откидывается на спинку стула.
- Маэва, малышка, мы, пожалуй, будем собираться. Рождество было просто…незабываемым! Спасибо! – он целует девушку в щёку.
Другие гости тоже начинают прощаться. Все благодарят хозяйку, ищут куртки, сумки, мобильные. Маэва улыбается, прекрасно понимая, что половину вещей всё равно забудут. Значит, будет повод собраться снова. До начала нового сезона ещё почти две недели.
Фло топчется в опустевшей прихожей.
- Ну, я пойду? – бормочет он, избегая смотреть Маэве в глаза.
- Ага, – девушка опускает голову. – Скоро увидимся…
Одна томительно-бесконечная секунда.
Они одновременно шагают навстречу друг другу, сплетают руки, сжимая до боли, губы находят чужие губы, прижимаясь к ним с отчаяньем, с нежностью.
«Нам нельзя…никаких романов…на работе…в труппе…»
Да какая, к чёрту, разница! Одно утро в маленькой квартирке дома, затерянного на заснеженных парижских улочках.
Дверь приоткрывается, и в проём просовывается взъерошенная голова Микеле.
- Фло, ты идёшь или… - начинает он и замолкает. Улыбается и тихо прикрывает дверь.
- Микеле, а где Фло? – спрашивает Мелисса, когда итальянец выходит из подъезда
- Он уж давно ушёл, – беспечно говорит Мике. – Сказал, что хочет отоспаться перед тем, как носиться по магазинам. Его «Тейлору», как всегда, нужны какие-то особенные струны. Ну что, погнали?
Мелисса пожимает плечами и идёт вперёд, болтая с Мерваном.
Клер, проходя мимо Микеле, наклоняется, словно хочет поправить шнурки, и негромко бормочет
-Da me o da te?..