Обещанные аватарки))

[Dan_ton]

Упорно пихала красный и синий сцет, а так же Клер, Мика и Фло) Но все-равно почему-то в лапы залезло много Маэвы.. Ну шо поделаешь))

@темы: Обои, аватарки

---

Очередная порция обоек))

[Dan_ton]

Они определенно делают жизнь во время сессии на толечу прекраснее

@темы: Обои, аватарки

---

Soiree au Milliardaire 04.01.10

[Glinda]

Репортаж NRJ об окончании представлений в Париже и пати Моцартов в клубе Le Milliardaire на Елисейских Полях ♥

+bad_Pyro продолжает доставлять прекрасное, вот еще один репортажик с грандиозной пьянки!

@темы: Merwan Rim, Mikelangelo Loconte, Florent Mothe, Maeva Meline, Solal, Моцарты на ТВ, Diane Dassigny, Видео, Новости, Фото

---

Diane Dassigny

[Glinda]

Все уже знают, что Клэр мы больше в составе труппы не увидим, разве что на DVD.
Вместо нее теперь Констанцию Вебер играет Diane Dassigny.

Вот лично мое мнение: несмотря на то, что мне не хватает Клэр, эта девушка - настоящий ангел, восхитительно поет и просто замечательная Констанция!
Я ее уже очень люблю ♥♥♥

Предлагаю и вам посмотреть на нее:

pics + video

и видео хорошего качества

Six pieds sur terre



Si je défaille



Les solos sous les draps

@темы: Фото со спектаклей, Повод для дискуссии, Видео со спектаклей, Diane Dassigny, Новости

---

вдруг кто еще не знает

[Glinda]

Завтра состоится последний спектакль Mozart L'Opera Rock в Palais des Sports в Париже, после чего мюзикл можно будет увидеть, только поймав их в турне ♥

@темы: Новости

---

[Онегин, и весьма коварный]

На новый Год мне сделали подарок.♥
Думаю, здесь он быть обязан.
Боготворить Кая х)))

31.12.2009 в 15:24

Пишет  Kaiars:

Ками♥

Ками♥

+полноразмерка

@темы: Фанарт

---

La chanson de l'annee 2009

[Dan_ton]

Medley (Tatoue-moi, Vivre a en crever et Le bien qui fait mal)

http://narod.ru/disk/16509057000/lachansonassasym.rar.html

Hommage Mickael Jackson

http://narod.ru/disk/16509402000/lachansonhonnage.rar.html

все видео by Spirit

@темы: Merwan Rim, Mikelangelo Loconte, Florent Mothe, Maeva Meline, Melissa Mars, Solal, Uploads, Видео

---

2010 !

[Glinda]

❄С НОВЫМ ГОДОМ, ДОРОГИЕ МОЦАРТОФАНАТЫ!!❄

Всего вам в этом году самого светлого, волшебного и прекрасного!

И побольше нам красивых клипов, выступлений, захватывающих дух песен и скорейшего выхода DVD !

@темы: Админ вещает, Повод для дискуссии

---

Les etoiles de la glace (Surya Bonaly, Brian Joubert)

[Glinda]

Фло катался в Куршевель, пел L'assasymphonie и Le bien qui fait mal ♥

Le bien qui fait mal, под которую каталась Surya Bonaly



+ ссылка на скачивание этого номера, мерси контактику <3
click click

L'assasymphonie, под которую катался Brian Joubert

Personal angst

Лучи ненависти комментаторам, Фло почти не было слышно Т__Т

@темы: Florent Mothe, Моцарты на ТВ, Uploads, Видео, Ссылки

---

[Доктор Галлифрейд]

Писалось для  Prince[ss].
Идея -  Prince[ss]

Автор: WinKi
Рейтинг: PG
Пейринг: Моцарт/Сальери
Жанр: Romance
Комментарии: много-много флаффа, кавая и розовых слюней пузырями %))
Статус: закончен

Тынц

- Что, прямо здесь? - воскликнул Сальери, оглядываясь вокруг. Он и Моцарт сидели в маленьком уютном кафе и уже почти закончили обедать. - Ты сошел с ума! Этому нет названия! Это выше моих сил.. Я так не могу!
- Это в твоих силах, Антонио, и ты можешь, - Моцарт улыбнулся.
Вчера вечером Сальери проиграл Моцарту подряд несколько партий в бильярдной, и теперь должен ему одно желание. Любое, в пределах его реальных возможностей. Но он не мог предположить, что желание будет настолько... невинным? И в то же время - слишком интимным, почти непристойным, в зависимости от разыгравшейся фантазии.
- Будьте добры, ванильное мороженое с клубничным сиропом, - официант ушел за заказом, а дерзкий Моцарт рассматривал своего друга, который заметно напрягся и стал почти пунцовым. Он теребил край белоснежной скатерти на столе, чуть заметно кусал губы и пытался не выдать своего возмущения. Кажется, Моцарт, решился исполнить его самую-самую заоблачную мечту, сам об этом не догадываясь. Или догадываясь? Но как, откуда? Он не мог проболтаться о таком, даже будучи в нетрезвом состоянии. И тем более - это не должно было произойти прямо здесь и прямо сейчас, это неправильно, это не так, как мечтал Антонио. И не в кафе - точно. Сальери обхватил голову ладонями, судорожно соображая, как же предотвратить свой крах.
Но было уже поздно.
На столе звякнуло блюдце, на котором возвышался стеклянный бокал с мороженым. Несколько шариков, причудливо залитых приторным клубничным сиропом.
Моцарт поблагодарил официанта, взял маленькую длинную ложечку и, взглянув на Сальери, окунул ее в сироп, а потом в мороженое. Антонио резко выдохнул и чтобы скрыть свое смущение небрежно бросил:
- Вольфганг Амадей! Ну что за ребячество? - ребячество, которое сейчас сведет его с ума. Его сведут с ума алые губки Моцарта, приоткрывающиеся, чтобы схватить кусочек холодного лакомства. Его сведет с ума то, как облизывает ложечку после каждого кусочка. И убъет то, что загадала ему эта маленькая чуткая дрянь, которая сидит и дразнится со всем своим невинным видом. Сальери отвел взгляд, и в следующую секудну Моцарт его позвал:
- Сальери! Смотри! - и маленький тающий кусочек мороженого соскользнул с ложки прямо ему на язычок. Этого несчастный композитор уже не мог вынести.
- Моцарт!
- Что? - с удивленным взглядом отозвался Вольфганг. - Хочешь? - он кивнул на бокал с мороженым. Сальери нервно сглотнул слюну и отрицательно покачал головой.
- А придется! - Моцарт подвинулся к нему поближе вместе со стулом. - Мое желание в силе, - он в очередной раз окунул ложечку в мороженое и осторожно поднес ее к губам своего друга. - Открой ротик.
Сальери испуганно отшатнулся от ложки, будто там не мороженое было, а гремучая змея, и начал озираться вокруг.
- Ты что ты боишься, глупыш? Здесь нет никого, кроме нас. Ну .. может еще вон того скучающего дедушки, спрятавшегося за газетой. Давай. А-а-а-а... - уговаривал Моцарт словно доктор трясущегося от страха пациента. - Пари дороже капризов.
Если бы ты знал, чертов гений, что это за каприз.. Сальери чувствовал себя будто раздетым этим наглецом Моцартом, беззащитным и в полной его власти. Рука Вольфганга легла ему на плечо, а глаза так умоляюще смотрели, что Антонио сдался, и, судорожно вздохнув, неуверенно открыл рот.
- А-а-ам! - Моцарт умиленно смотрел, как Сальери пытается взять с ложки мороженое, невольно за ней потянувшись. - Ты моя прелесть! Давай еще, - следующая порция мороженого приплыла к облизывающимся губам, которые тут же послушно открылись. Моцарт завороженно наблюдал, но теперь уже молча. Он кормил мороженым с ложечки своего лучшего друга, итальянского композитора, такого гордого и порой неприступного. "Как все же это здорово - уметь играть в бильярд" - подумал Моцарт про себя. А Сальери единственный раз в жизни, поддавшись на такую невинную провокацию, мысленно благодарил своего друга. Потому что сам он никого и никогда не попросил бы о таком.

@темы: Фанфикшн

---

[Онегин, и весьма коварный]

Автор: Prince[ss]
Название: Подарок для Моцарта

Пейринг: Сальери/Моцарт
Жанр: романтика.
Рейтинг: G, ООС
Дисклеймер: Я героев не имею, герои друг друга не имеют и вообще, все неправда.(с)а жаль

От автора: написано для  WinKi , по ее же просьбе) надеюсь, понравится)))

больше написанных ранее О_о

Метель вводила в отчаяние, ибо приходилось сидеть в четырех стенах, наедине со своими мыслями. Ни к кому не выбраться, даже новости приходил узнавать от лакея. Бездействовать Антонио ненавидел. Ненавидел уже все книги, которые приходилось читать. Он уже знал их едва ли не наизусть, а те, которые не знал – и не читались.

А скоро Рождество, светлый праздник. Обычно погода успокаивалась за неделю до этого дня, но в этом году буйствовала, завывая в каминах, туша огонь и стуча в стекла. Беспокойные ночи, беспокойные. Однако Рождественский марш для императора был написан, что не могло не радовать. Сальери был уверен в его превосходности – радостные, звонкие ноты должны будут прекрасно отражаться от высоких потолков. Лишь один будет недоволен, станет скептически смотреть на присутствующих, даже не вознося молитву Богу. Моцарт. Сальери знал, что у Амадея в этот момент под мышкой будет зажата папка со своим маршем, который, несомненно, прекраснее, звучнее, возвышеннее.
Однако не играть Вольфгангу свой марш, пока жив его вечный соперник, придворный композитор.
Налить коньяк, греть его ладонями и наблюдать за причудливо танцующими в коричневой жидкости огоньками. Огненный, горячий. Прекрасный коньяк. Немного терпкий, чуть сладкий. Странно, но почему Моцарту подходят те же эпитеты? Терпкий, сладкий – и Моцарт, непременно. С его прищуренными в усмешке небесно-голубыми глазами. Они у него теплые вопреки своему цвету. Еще одно сходство с коньяком.
А еще до странного хочется ему что-то подарить. Ведь многие друзья обмениваются подарками под Рождество. Это же так радостно. Вот только что подарить гениальнейшему композитору из ныне живущих? Сальери чувствовал себя ребенком, который хочет подарить взрослому что-то прекрасное, но понимает, что то, на что у него хватит средств, взрослого не обрадует.
Ходить по кабинету из угла в угол. Бросать взгляд за окно, на бушующую непогоду и думать-думать-думать.
***
С самого утра в Рождество Сальери находился близ императора, который, как и было ясно изначально, остался в восторге от марша и приказал его исполнить на сегодняшнем вечере, куда были приглашены лишь светила Вены. И Моцарт был в числе тех.
Опять искать его взглядом в толпе, примечая композитора обнимающим какую-то смазливую барышню. Ее больше не увидят при дворе – Сальери не хочет видеть рядом с Вольфгангом никого, хотя сам не отдает себе отчета в таком желании.
Пару раз он сам подсаживался к фортепиано, излюбленно импровизируя, заставляя Сальери замирать от неописуемого восторга. И бесполезно было в эти мгновения тянуть Антонио танцевать – пропустить такую музыку? Упаси Господь!
А после выходить на улицу, в метель и немного остужать шумящую голову. На нижних этажах почти никого не было, и, чтобы не замерзнуть, но и не попадаться на глаза – можно стоять под лестницей. Мерный стук каблуков и в тот же закуток ворвался и Моцарт, вероятно, только что вырвавшийся из объятий очередной страстной дурочки – на скуле ярко розовел след от чьих-то губ.
- Ох, и Вы здесь? – неподдельное удивление и попытка пригладить выбившиеся из аккуратной укладки волосы.
Сдержанный кивок. Даже при Вольфганге не стоит демонстрировать своих чувств. Руку сильнее прижать к груди. Даже сквозь плотную ткань камзола можно ощутить твердый, хоть и тонкий сверток, который давно беспокоил Сальери, но вручить его Амадею при всех он не решался. А сейчас – идеальное место и время, никого нет рядом, да вот дышится слишком неровно.
Амадей что-то щебетал, подбегая к окну, и после радостно возвестил, что метель закончилась.
Глубокий вздох.
- Герр Моцарт. Под Рождество принято дарить подарки… - окончание фразы повисло в воздухе, а слова кончились.
В руки удивленного Амадея лег конверт с сургучной печатью Сальери.
Когда Вольфганг опомнился, того уже не было рядом. А внутри свертка из темной бумаги лежало разрешение императора на продолжение постановок последней оперы Моцарта.

 

@темы: Фанфикшн

---

красивое))

[Alvilda]

DisneyBreak от 19.12.2009

Tatoue moi, L'assasymphonie, Le bien qui fait mal

Ребята шикарны. Камзол Микеля шикарен. Качество не шикарно.

ссылка на мегауплоад

и

недавняя Chabada

Bim bam boum, L'assasymphonie, Tatoue moi

ссылка на мегауплоад

пс: видео чуть побольше размером, чем на капсах. делала для себя, и лень было переделывать. думаю, вы мне простите. ^^
все видео с оф. форума

@темы: Mikelangelo Loconte, Florent Mothe, Claire Perot, Maeva Meline, Melissa Mars, Solal, Моцарты на ТВ, Видео

---

[Онегин, и весьма коварный]

Ну как бы я почувствовал себя почти ненаказуемым за издевательство над любимым фэндомом и пейрингом
и посему уже фанарт.
Я впервые за долгое время взял в руки акварель.
не ругаться)))

Сальери/Моцарт

и жду комментов)))

@темы: Mikelangelo Loconte, Florent Mothe, Фанарт

---

[Доктор Галлифрейд]

Писалось для  MaryIQ.

Автор: WinKi
Рейтинг: а черт его знает. Наверное, G
Пейринг: Моцарт/Сальери
Жанр: Romance
Дисклеймер: надеюсь, связей с реальными событиями нет
Комментарии: зарисовка в метро
Статус: закончен

Три с половиной ложки сахара

Жмак

Адская боль пульсировала и долбила будто молотком по голове, разгоняя по всему телу неимоверную слабость. Моцарта знобило. Он лежал в своей кровати под теплым одеялом, был обнажен, и только колючий шерстяной шарф обвивал его шею. Горло першило, будто в нем застряло маленькое пушистое перышко. Звенящая тишина давила на уши - в спальне никого не было. Моцарт с трудом открыл глаза и медленным замутненным взглядом обвел комнату. Ничего не изменилось. Камин почти потух, а его вещи были развешаны над ним, словно сушились. Нет... Точно сушились. А почему?.... За окном было темно, часы были вне досягаемости взгляда. Сколько времени сейчас?... Веки Моцарта опустились. Смотреть было больно.

.. Скрип открывающейся двери и чьи-то приближающиеся шаги. Это точно не горничная - она ходила легкой походкой, почти летая над деревянным полом. Да и на выходных она отдыхает, а сегодня, кажется, воскресенье. Шаги подошли к кровати и что-то звякнуло на столике рядом. Фарфор. Скорее всего, блюдце и чашка. Моцарт повторил попытку открыть глаза, и сквозь пелену увидел знакомый профиль. Такой любимый профиль..Сальери сел на краешек кровати и молча уставился на своего друга. В его взгляде читалось негодование, почти злость. Но вместе с тем - озабоченность и какая-то странная нежность, свойственная людям, не терпящим показывать свои чувства...

... Жалкая попытка Моцарта улыбнуться и поприветствовать гостя.
- Молчи! - шепотом, но с видимым нажимом зашипел Сальери.
Моцарт смотрел на него со всем возможным ему непониманием. Что он тут делает? Попытка приподняться и протянуть руку ...
- Дурак! Сядь! - Сальери взялся за край подушки и поставил ее вертикально к изголовью кровати.
Моцарт послушно приподнялся и облокотился на подушку. Сальери коснулся его лба ладонью. - Ты горишь. Чертов гуляка! - Моцарт умудрился перехватить руку за рукав и потянул друга к себе.
- Не сейчас, дурень! Ты слишком слаб, - уверенным движением Сальери заставил Моцарта снова облокотиться на подушку.
- Поцелуй... - тихий шепот.
- Нет! - уже в голос рявкнул Сальери... - Обойдешься пока.
В руки Моцарта приплыла чашка с горячим чаем, а Сальери резко встал с кровати в вылетел из спальни, еле-еле удержавшись, чтобы не хлопнуть дверью...

Моцарт пару минут погипнотизировал дверь. Голос его не слушался, и вместо него из горла вырывается сдавленный болезненный хрип. Звать Антонио было бесполезно. Абсолютно. Он сделал глоток обжигающей жидкости. Лимонный вкус обволакивал рот, нейтрализуя сухость и дурноту. Сладкий чай...
Перед мысленным взором Моцарта замелькали моменты вчерашнего вечера. Как всегда - очередная пьянка, женщины, много вина и шампанского. Он, Амадео, танцующий... Вьюжная ночь. Мягкие сугробы снега. Желание в них заснуть сладким сном, и он - замерзающий и пьяный, но счастливый. Чье-то плечо, на которое он опирается, повышенный тон такого знакомого голоса... И бездна. Пьяная бездна пьяных мыслей и желаний. Головокружение и головокружительный бред. Секундные проблески сознания и снова уход в почти-небытие...

.. Сладкий чай. Моцарт чуть не уронил чашку на одеяло, а на глаза навернулись слезы. Он бы заплакал, если бы не сухость в горле, пытающаяся его задушить... От стыда? От нежности? От любви?...
.. Три с половиной ложки сахара. С горкой, кроме последней. Моцарт сделал еще один обжигающий глоток. И черт возьми, слова здесь были лишними. Куда ценнее знание сколько ложек сахара положить в чашку с чаем человеку, которого ты любишь.
Лихорадка отступала.

@темы: Фанфикшн

---

Tatoue-moi самая первая акустическая версия)

[Dan_ton]

http://narod.ru/disk/16146205000/Mozart%20-%20Tatoue%20moi%20%20(TNTShow%20by%20olympio).avi.html
видео by Olympio
и плюс аудио этой шикарной версии в качестве бонуса: http://narod.ru/disk/16146514000/La%20troupe%20-%20Tatoue-moi%20(acoustic).mp3.html

@темы: Mikelangelo Loconte, Florent Mothe, Claire Perot, Maeva Meline, Melissa Mars, Solal, Аудио, Uploads, Видео

---

L'école des stars

[Dan_ton]

Последнее выступление Клер Перо в составе труппы..
L'assasymphonie:

http://narod.ru/disk/16131618000/Mozart%20-%20L%27Assasymphonie%20(L%27%D0%92cole%20des%20stars)(18-12-2009)(by%20olympio).avi.html

Tatoue-moi:

http://narod.ru/disk/16131978000/Mozart%20-%20Tatoue%20moi%20(L%27%D0%92cole%20des%20stars)(18-12-2009)(by%20olympio).avi.html

оба видео by Olympio, спасибо ему башое-башое))

@темы: Mikelangelo Loconte, Florent Mothe, Claire Perot, Melissa Mars, Solal, Uploads, Видео

---

Пока нет ДВД

[Dan_ton]

Небольшая коллекция записей со спектакля в шикарном качестве)

ОЧЕНЬ УБЕДИТЕЛЬНАЯ ПРОСЬБА! НЕ таскайте ссылки по всему честному интернету, официально видео запрещены. Давайте чтобы не было проблем, оставим ссылки на видео покоиться здесь, в закрытом от посторонних сообществе, а не в открытых дневниках)


http://narod.ru/disk/15981595000/vdmvhd.mp4.html


http://narod.ru/disk/15981652000/LAhd.mp4.html


http://narod.ru/disk/15981521000/DMAHD.mp4.html


http://narod.ru/disk/16117120000/Jedorssurdesroses.mp4.html


http://narod.ru/disk/15646305000/Le%20Bien%20Qui%20Fait%20Mal%20Mozart%20l_Opera%20Rock%20(live).mp4.html


http://narod.ru/disk/15644926000/Vivre%20%C3%A0%20en%20crever%20Mozart%20l_Op%C3%A9ra%20Rock%20(live).mp4.html


http://narod.ru/disk/15647099000/Tatoue%20Moi%20Mozart%20l_Opera%20Rock%20(live).mp4.html


http://narod.ru/disk/15646615000/Bim%20Bam%20Boum%20Mozart%20l_Opera%20Rock%20(live).mp4.html

И в качестве небольшого бонуса диалог Фло и Ямина, слегка измененный, поэтому весь зал улюлюкает и ржет) Ничерат не слышно, но посмотреть как железный Фло на сцене отворачивается чтобы поржать - приятно) А в конце вообще убегает)))

http://narod.ru/disk/16125859000/setrosenbeeerg.flv.html

Мне права не принадлежат, они все принадлежат замечательным людям, котрые это наснимали) Спасибо им)

@темы: Mikelangelo Loconte, Florent Mothe, Maeva Meline, Melissa Mars, Видео со спектаклей, Uploads, Видео

---

много Маэвы о.О И еще немного остальных)

[Dan_ton]

Маэва сегодня меня весь день на ноги ставит своей улыбкой и вообще всей своей лапушностью))

@темы: Обои, аватарки

---

фанфик

[Fujin!!]

не уверена, что это подходит, но - почему бы не попробовать ><
фанфик, Сальери/Моцарт, рейтинг детский

.

Requiem aeternam

Гениев – единицы на многие миллионы, это так же верно, как и то, что любой, просиживающий дни напролет за фортепиано, берущий в руки скрипку, перо, кисть или краски в глубине души, пусть даже очень глубоко, уверен, что он и есть тот единственный. Просто обязан быть.
Для славы недостаточно ни гения, ни таланта – Сальери уверен в этом, нужно еще и старание, и долгий труд, и связи. Он прибывает в Вену уже готовым к славе, старательным и готовым соглашаться там, где надо, осуждать там, где нельзя. Гассман хвалит его, очень хвалит – и Сальери знает, что заслужил каждое доброе слово, что старался изо всех сил и высокая должность – достойная награда за его труды.
Сальери услужлив, старателен, сдержан и правда талантлив, и правда живет музыкой, и ничем кроме, как и подобает придворному композитору. Сальери человек, а не гений, и он жаден, он сдержан и разумен, он итальянец, и жажда его пылка.

Kyrie eleison

Наверное, это достойно особого, яркого восхищения, почти преклонения – то, как он играет, ребенок, мальчишка, правильную до последней нотки музыку, восторгающую, ошеломляющую – ужасно небрежно, слегка улыбаясь. Совсем без труда, нисколько не напрягаясь, будто и не нужны для этого месяца, года тренировок. Он не красив даже той красотой, какой обычно бывают красивы дети, но – у него потрясающие руки, и музыка льется с них.
Сальери много слышал о нем, но никогда не думал, что он действительно играет так. Будто если есть божественное дарование – то и не нужно ничего больше. Будто вся жизнь Сальери уже заранее прожита зря, не достичь и даже не сравниться, и ничего нельзя изменить.

Dies irae

- Имей терпение, - говорит ему отец, разумный человек, знакомый с придворными интригами, операми и долгим путем к известности. – Пройдет время и, если будешь стараться – они примут тебя, и твои оперы будут ставиться в самых известных залах.
- Не хочу потом, - кричит Вольфганг, и топает ногой, голос у него ужасно плаксивый в такие моменты. – Не хочу через год, неделю, хочу завтра. Император велел – и я написал. Хочу завтра.
- Оперы не пишутся за несколько недель, - и любой бы сказал – у его отца железные нервы и неиссякаемое терпение. – Что за поведение, - говорит он строго, и поджимает губы. – Тебе уже двенадцать, а ведешь себя, как ребенок.
Вольфганг смотрит на него долго, обижено, губы его дрожат, а потом он зло спихивает с комода дорогущую, привезенную из Франции вазу, и убегает прежде, чем она успевает долететь до пола и разлететься осколками. У его отца неиссякаемое терпение, но когда он ловит своего сына – он лупит его от души, пока тот орет, словно заведенный: «Хорошая, хорошая»
Двенадцать лет – а ведет себя как ребенок, вот только дело не в ребячестве, а в том, что он не изменился ни в двадцать, ни в тридцать лет.

Tuba mirum

Моцарт должен быть не таким. Для всех он может быть просто человеком, для родителей любимым сыном, для императора неплохим композитором, новым развлечением – для венской публики, но для любого, кто не только слушает, но и слышит музыку, Моцарт должен быть чистым сиянием, без труда ступающим по воде. Сальери никогда не был завистлив, он способен оценить дар, и искренне надеется, что время исправит ребенка, но когда он видит его снова – Моцарт только хуже, и у юноши, опрокидывающего на светском вечере один бокал за другим нет даже нимба над головой.
Он краснеет, пренебрегает пудрой, флиртует с дамами, костюм его неаккуратен и выглядит он не как лучший даже из людей. Сальери весь вечер готовится к тому, чтобы подойти и заговорить, он знает: смирение – добродетель.
- Добрый вечер, герр Моцарт, - говорит он, и он уж явно кажется юноше куда менее интересным, чем порхающие вокруг дамы или даже бокал шампанского. – Помните меня?
- Нет, - смеётся он, он смеётся невпопад и слишком часто для благовоспитанного человека. – Но вы, должно быть, Сальери, я наслышан о вас. Чем обязан?
Моцарту не интересны все эти придворные композиторы, интриганы и лицемеры – он показывает это всем своим видом, ему интересно развлекаться и рука его легко и привычно скользит по женской талии, и подойти к нему было изначально плохой идеей, Сальери сглатывает и отводит глаза.
- Просто хотел высказать вам своё почтение. Ваша музыка впечатляюща.
Не интересны придворные композиторы, не интересен Сальери, человек с идеальными манерами и внимательными глазами, но рука его покидает женскую талию и крепко, просто и неприлично ложится на его локоть, утягивая в сторону. Ему интересна музыка, и по нелепости он решил, что нашел собеседника, и глаза его горят.
- Правда?

Rex tremendae majestatis

Он входит в его квартиру спокойно, ровно, не озираясь, не прячась, хозяев нет, служанка караулит у входа, да и нечего ему скрывать – он уважаемый и куда более обеспеченный человек, чем те, кто живет здесь, не в самых дурных отношениях, и они бы с радостью пригласили его и сами. Спина его пряма, шаги неспешны, даже со служанкой в квартире Моцартов тот еще бардак, не то чтобы Сальери особенно чистоплотен, но он немного морщится, осматривая заставленное полупустыми кубками фортепиано, проводя пальцами по его пыльной поверхности в винных пятнах. Это бедные, жалкие, грязные люди – думает он. Отвратный сосуд для такого дара, и он полностью в своём праве, шаги его гулки в пустой квартире.
Он куда более достоин, он знает это наверняка, так же четко и ясно, как и то, что – когда он касается клавиш, с которых впервые льется музыка Моцарта, когда он легко, лишь кончиками пальцев, проводит по его заляпанному чернилами перу, когда берет мятые, исписанные нотами листы, и дрожит, дрожит всем телом – он вор. Он может лишь коснуться этого дара, и даже это слаще, чем быть с любой из женщин.
И Сальери садится, сжимая в руке листы, кладет вторую на клавиши, и не может даже играть.

Recordare, Jesu pie

Сальери не любит светских развлечений, не любит балов, чествований, шорох платьев и духоту парадных залов, и еще меньше любит видеть, в каких свиней может превращаться достопочтимая публика, когда император покидает развлечение, и оно только начинается. Нет, он пьет, но странно для итальянца знает меру, некоторые же имеют о ней лишь смутное представление, а Моцарт вообще, кажется, не слыхал о ней никогда и ни в чем. И это при живой-то жене. Странно быть трезвым на этих праздниках за полночь и видеть придворных такими, и как они смеются глупо, и как женщины откровенны, пусть и не пошлы, как мужчины непристойны и норовят заснуть где угодно к утру.
Обычно он уходил, но – обычно не было Моцарта.
Не было особого, чувственного удовольствия – видеть как напивается этот человек, как танцует, слышать его легкий смех и понимать – ты же лучше, достойнее, ты крепко стоишь на ногах, и Сальери специально пришел, чтобы насладиться этим зрелищем. Специально стоял полночи в тени, жадно следя за его неуклюжими движениями, каждым из них, и особенно – как он чуть не свалился со стула, жестикулируя и что-то рассказывая увлеченно.
Вот только уснул он там же, лишь на минуту прикрыв глаза и опустившись в кресло, со стороны, должно быть, не отличимый от остальных, но. Он просыпается под утро от тихой, неспешной, совсем легкой музыки.
Когда серые еще рассветные лучи пробиваются сквозь тяжелые шторы, свечи еще не догорели и освещают несколько спящих тел, грязные бокалы и опрокинутые бутылки, и сбившийся ковер, и раскиданные по полу подушки, и непонятно откуда взявшегося пса, а вот тонкие, наливающиеся золотом лучики от окна, от тьмы занавесок – только его. Пьяный, еле держащийся на стуле Моцарт сидит посреди всего этого бедлама и играет на фортепиано, идеально четко и мягко перебирая клавиши, и в утреннем свете лучи, путающиеся в его лохматых волосах, делают их похожими на нимб.
И у Сальери перехватывает дыхание. Он подходит к нему тихо-тихо, встает за плечом и старается дышать потише, чтобы не мешать.
Но Моцарт прерывается сам, руки его замирают, и он смотрит снизу вверх ему прямо в глаза – своими, сияющими.
- Вы. Обронили платок, герр Моцарт.
Глупейшая причина, но она есть и уж всяко лучше правды. Я пришел видеть тебя жалким и дрожу от восторга, я мразь.
Моцарт смеётся, встает, но не держится на ногах, и Сальери приходится подхватить его, ощутить, как мимоходом, случайно скользнули теплые губы по щеке. Мягкие. Случайно ли.
- Оставьте себе.

Confutatis maledictis

Глубокий, несмываемый позор – так думать о человеке человеку, но Сальери композитор, а Моцарт солнце, и потому в этом нет ничего позорного. Когда они по нелепой случайности остаются наедине – Моцарт пьян, смеётся и усаживает его за фортепиано.
- Не так плохо, в целом, - говорит он, раскладывая перед ним ноты его собственной композиции, и это могло бы быть несмываемым оскорблением от кого угодно, но не от него.
Он и сам, наглый самоуверенный мальчишка, считает это редкостным комплиментом. Он сажает его, кладет его руки на клавиши, и свои – легкие, мягкие, не знавшие труда – поверх его. Направляя пальцами пальцы. И они играют музыку Сальери, отходя только в финальных аккордах, превращая их из неплохих – в прекрасные. Может, кажется, но пальцы у Моцарта немного дрожат.
Когда они заканчивают, Сальери сидит, покорно и тихо, так же, как позволял направлять себя, править своё, и дышит осторожно, не оборачивается, и ощущает его дыхание на своей шее, а потом его целуют – невесомо, тепло, и он срывается. Вскакивает, опрокидывая табурет, вцепляясь в его волосы, глядя в глаза, и глаза у Моцарта теплые.
- Что ты со мной делаешь, - говорит он тихо и жалко.
Ему в ответ улыбаются. Так же легко, тепло и чуть журяще. Разрешением, и он целует.

Lacrimosa dies illa

Это на редкость нелепо, но – почему-то Вольфганг считает его своим другом, хотя у него и без этого есть сотни друзей, готовых месяцами устраивать пьяные дебоши, и десятки поклонников, засыпающих щедрыми подарками. Конечно, его не очень-то любят придворные композиторы, но их можно понять, Сальери тоже его не любит. Сказать ему это в лицо – все равно что обидеть умственно отсталого ребенка, просто одаренного ребенка, и когда Моцарт приходит к нему – он учтив и угощает его, как дорогого гостя, и даже улыбается.
Иногда кажется, что Моцарт и правда глуп. Он с радостью уплетает предложенные пирожные, словно даже на сытную жизнь у него не хватает денег, пьет – дурно было ему не предложить – пьет много, и, может, в этом причина такой откровенности. Наверняка. Еще и в том, что Сальери садится на один с ним диванчик, когда тот начинает рассказывать.
- Они не хотят ставить мою оперу, представляете, - говорит он.
Зачем-то говорит это Сальери, и вид у него такой, словно он вот-вот заплачет. Уродливо на лице взрослого мужчины, и приходится вздыхать, но хлопать его по плечу ободряюще.
- Они завидуют вам, герр Моцарт. Или просто ничего не понимают в музыке.
Обычная вежливость – отвечать так, но говорит это еще и потому, что не может же сказать – я сам выступал за отказ, еще и потому, что ответить ничего другого просто невозможно, когда смотрят так, когда говорят о таком.
- Это же гениальная музыка, Антонио.
Вот так просто – по имени, без бахвальства даже, но с огромным, убежденным, обоснованным самодовольством. И правда гениальная, и Моцарт всхлипывает как-то жалко и кладет голову на его колени, так легко и привычно, что Сальери даже не успевает отдернуться или запретить, и смотрит снизу вверх – прямо в глаза, с лукавой улыбкой.
- А тебе нравятся мои произведения, а, Антонио? – спрашивает он, и тыкает пальцем в хмурую складку между бровей.
Самодовольный эгоистичный малолетний хам. Гениальный, и сердце бьется часто, помнит мелодию, старается хоть немного в такт.
- Больше всего на свете.

Domine Jesu Christe

-Моцарт? - говорит она, кокетливо прикрывая губы веером, придворные дамы так умеют стрелять глазами, что позавидует любая дворовая девица легчайшего поведения, - Ну. Да. Было, - и опускает ресницы, интригуя, напрашиваясь на расспросы.
Сальери не любит подслушивать и не интересуется женскими сплетнями, просто он слышит это имя и замирает в тени портьеры, отрешенный и не незаметный со стороны, не более чем вазы или цветы. Когда женщины начинают щебетать о своём – они обо всем забывают.
- Ну и как? – спрашивают обступившие девушки, наперебой краснея и хихикая в кулачки.
Как о занимательной, волнующей и совершенно рядовой интрижке, что с ним, что с очередным графом, совершенно не понимая, чего касаются.
Гадкие удовольствия плоти, но когда она – снизив голос до всё равно отлично различимого шепота – рассказывает непристойные подробности об их ночах и его ловких, умелых пальцах музыканта – Сальери резко срывается и уходит, так и не изменившись в лице. Сам не зная почему.
Дома он запирается в своем кабинете, достает из потайного ящика цветной шейный платок и вдыхает шумно, прижав к лицу. Сжимая рукой ткань брюк всё выше.

Versus: Hostias et preces

Сальери благовоспитан даже для немца, у него есть своя жена, и он не привык, чтобы чужие жены приходили к нему по ночам, к тому же, Констанция всегда справедливо его избегала. На улице хлещет дождь, и фрау Моцарт промокла до нитки.
- Езжайте к нему, - говорит она, отказавшись от чая и сухой одежды, решительная мягкая женщина, которая недолюбливает его и любит своего мужа. – Немедленно, сейчас же. Он очень болен, он бредит.
Сальери не считается его большим другом и не претендует на это звание, потому он разливает чай в небольшие фарфоровые чашки, хоть она и отказалась, предлагает пирожные. Его нисколько не волнуют чужие жены.
- Отчего же вы не с ним? Я не врач и не родственник, чтобы звать меня к больным.
Она подходит к нему, близко-близко, оставляя мокрые следы на дорогом паркете, смотрит снизу вверх долго и зло, и упрекающее, будто он так смешно и неудачно пытается отрицать что-то настолько очевидное, что впору бы придушить. И от души отвешивает ему хлесткую пощечину; голос её тих.
- Он звал вас.

Sanctus

- Антонио, - протягивает он, потягиваясь в постели, - Мне жарко, открой окно.
Одеяло сползает, на Моцарте одна рубашка, он осунулся от болезни и у него совсем тощие женские лодыжки, и выпирают ключицы. Он очень бледный, и это некрасиво ни капельки.
- Не будь ребенком. Так ты никогда не вылечишься, - отвечает Сальери строго и накрывает его одеялом.
И пока он наклоняется – Моцарт со смехом обнимает его руками за шею и тянет к себе, не давая опомниться, опрокидывает в кровать, ко всем этим мягким теплым одеялам, исхудавшему телу и тонким запястьям. Игриво кусает за ухо и смеётся, ребенок, да.

Benedictus

Странно, но – Моцарт действительно был тяжело болен, метался по кровати в жару и бреду, так, что впору было всерьез волноваться за его жизнь, и – встал на ноги уже к утру, стоило Сальери приехать. Правда, приходилось придерживать его под руку, помогая дойти до уборной, стола или фортепиано, и Сальери лично приносил ему обед в постель и следил, чтобы все было съедено.
Больной Моцарт ужасно капризен. Ему нужны именно те булочки – и Сальери посылает прислугу. Эта обстановка его гнетет – и Сальери переставляет тумбочки, перевешивает картины и цветы, и отчего-то совсем не спорит. Ему надо побыть одному – и Сальери послушно выходит и ждет в другой комнате, чтобы спустя несколько минут прибежать на крик – передумал, соскучился.
У него и правда бесконечно усталые и больные глаза
Он просит вымыть его, сам слишком слаб, запрещает звать жену или прислугу, отказать ему невозможно. И Сальери моет его, присмиревший и тихий, бережно и старательно протирая губкой каждый дюйм его тела, никогда не отличавшегося стройностью, такого тонкого сейчас. Когда он вытирает его ноги – Моцарт смотрит с улыбкой и гладит по волосам, только и всего, но ком в горле разрастается и душит.
Он кажется совсем здоровым, когда садится за фортепиано, когда исписывает новой оперой листы один за другим – Сальери никогда не видел его за работой, и раньше бы он испытал зависть и гнев от того, насколько легко у него выходит гениальное, но теперь – ему отчего-то колко и грустно. Моцарт пишет как проклятый, играет как проклятый, едва встав на ноги и не выронив перо, до самого утра, и – едва проснувшись, вскакивает с кровати, даже не одевшись, и исчезает на глазах.
Для Сальери нет в нем ничего интересного, кроме музыки, только она имеет значение, во всяком случае должна, будь он гением – но это Моцарт гений, это у него горящие глаза с залегшими под ними темными тенями, это он тянется к перу, едва живой, когда Сальери останавливает его – всего лишь человек.
- Не пиши больше, - просит он тихо, и сам не верит в то, что только что произнес.

Agnus Dei

Моцарта сложно назвать красивым, взглянув на него, но – на самом деле он очень красив. Чистейший свет. Иногда – конечно, он забывает об этом, никому не рассказывает, да и просто быть этого не может, но – иногда он думает о том, что было бы, пиши они музыку вместе. Представляет в малейших деталях.
Как он сам сидел бы за клавишами, подбирая мелодию, а Вольфганг бы развалился беспечно на крышке фортепиано, сплетничая, рассказывая истории и сам же им смеясь – легко и светло, невозможно не улыбнуться в ответ, а потом так же легко бы опускал руку и не глядя нажимал пару клавиш, подбирая идеально, и – не было бы злости, только радость, это же общее их произведение, как ребенок. И он бы целовал эту руку, и Моцарт бы снова смеялся.
Сальери бы никогда не попросил подобного. Но некоторые мечты сбываются и так, даже не надо просить.

Lux aeterna

В доме Моцартов почти пусто – но это не страшно. Там полно пыли – но и это ерунда. То, что действительно пугает и вымораживает до самого нутра –
В доме Моцартов тихо.
Сальери входит – но больше не чувствует себя вором, нечего красть, никого нет, дверь даже не заперта и скрипит тихо. Кроме фортепиано и не осталось почти ничего, и оно стоит посреди комнаты громоздкое и неповоротливое – слишком тяжело перевозить. Ему странно, что жена после его смерти не захотела жить в этом доме – Сальери бы захотел. Каждая дощечка им пропитана.
Сальери садится, играет его музыку в его доме, плавно и тихо, он почти помнит наизусть каждую ноту, и в этом есть что-то бесконечно правильное. Прекрасное и вечное, как душа. Божье дарование, которое остается, даже когда не становится человека. Его прекрасная гениальная музыка, и Сальери уверен – она будет звучать в самых знаменитых залах Европы, он сам позаботится об этом.
Вот только он плачет все равно.

@темы: Фанфикшн

---

[Dan_ton]

by Olympio
http://narod.ru/disk/16061390000/SacreeSoiree.mpg.html

@темы: Mikelangelo Loconte, Florent Mothe, Maeva Meline, Melissa Mars, Solal, Uploads, Видео