>:C
Название: Достичь желаемого
Автор: Жириновский
Рейтинг: NC-17
Фандом: Mozart, l'opera rock
Персонажи: Микеле, Флоран
Жанры: Слэш (яой), Ангст, Драма
Предупреждение: OOC, Изнасилование
От автора: Плохо, конечно, когда твой лучший друг тебя полюбил... Но еще хуже, когда твой лучший друг охренел.
Размещение: не копировать на другие ресурсы без моего согласия
Посвящение: Рыбе моей мечты.
Статус: не закончен
Часть3Флоран едва сознавал себя в реальном времени. Болезненный, неглубокий сон мучил, истязал кошмарами, искаженными видениями, просачивающимися за грани напряженной фантазии.
Полное безразличие ко всему вокруг охватило целиком. Еда не лезла в горло – от одного ее запаха начинало мутить. Не хотелось даже спать, но изможденное сознание безвольно вязло в липкой дреме, после которой череп готов был разорваться на мельчайшие осколки, лишь бы прекратить нестерпимые мучения.
Комната вращалась, заплывала темными пятнами, бесследно исчезающими, стоило лишь моргнуть. Ноги налились свинцом, руки даже не собирались слушаться, тонущие в складках измятой постели. Флоран не имел понятия, сколько часов провел в кровати, страдая от жары и удушья, да и не желал знать. Он давно отказался от попыток поднять тело, принудить его двигаться, избавиться от вонзившейся в глотку апатии.
Не желать абсолютно ничего, не шевелиться, не думать. Просто существовать, занимая себя несбыточной мечтой больше не видеть никого и тихо и незаметно раствориться, не забрав с собой ни одного воспоминания.
Поток мыслей закружился, уволакивая разум ко дну зыбкого сна, но был грубо прерван приглушенными ударами, проникшими сквозь пелену безмолвия.
________________
Пальцы цеплялись за волосы, раз за разом ероша их. Микеле сидел на полу общей гримерной, прислонившись спиной к стене, лбом касаясь колен, по крупицам собирая волю в кулак.
Отпроситься посреди дня, чтобы навестить больного друга оказалось просто, заставить себя пойти к нему - нет. Страх пробрался под кожу, раздражая нервы и дрожью пробегаясь мельчайшим капиллярам.
Локонте спрятал лицо в ладони, медленно дыша сквозь пальцы и содрогаясь от каждого звука, проникавшего в комнату. Напрягалась пружина двери, раздались шаги.
«Умоляю, не надо, только не сейчас», - в пустоту прошептали губы.
- Микеле?
Маэва наклонилась, осторожно дотронулась до его плеча. Он не поднял головы.
- Тебе плохо? Принести воды?
Утвердительный кивок.
Послышался суетливый шорох, после холодный влажный пластик коснулся шеи. Локонте послушно принял бутылку.
- Я не знала, что ты такое читаешь, - полный удивления голос сопровождался шелестом страниц. Словно завороженный, Микеле резко поднялся, глядя на наспех пролистываемую дешевую и невзрачную книжицу, но не успел отнять ее. Маэва веером сжимала в пальцах несколько новых фотографий, свежеотпечатанных и еще сохранивших запах краски.
- Что это? – Тихий, почти не слышный, вопрос завис в воздухе, вибрируя и ожидая ответа. Локонте, поджав губы, вырвал снимки, пряча их во внутренний карман, и отвернулся, подхватывая сумку и чехол с гитарой.
Маэва схватила итальянца за предплечье и развернула к себе.
- Ответь, что это?
- Тебя не касается.
- Еще как касается, - твердо сказала она, сильно сжимая рукав куртки. Не было никакого желания ничего ей объяснять или придумывать правдоподобную ложь. Но темные глаза смотрели неотрывно, и этот взгляд неумолимо пробирался, казалось, под самую кожу.
-Это из-за тебя Флоран не появляется?
Будто ошпаренный кипятком, Локонте оттолкнул Маэву, замахнувшись для удара. Она зажмурилась, но не отступила, и он отшатнулся сам, ужаснувшись самому себе. В груди клокотали нарастающие паника и отчаяние, граничащие с позорной истерикой.
- Наверное, - осипло проговорил Микеле, глядя вниз и стараясь загнать любые эмоции как можно грубее.
- Так на тебя не похоже, Мике…
- Да знаю я! – сорвавшись на крик, отрезал он. Недоверие и жалость - только их сейчас не хватало, а теперь в придачу ко всем проблемам добавился и страх быть прилюдно разоблаченным. Осуждение и презрение со стороны близких людей – уже от одной мысли об этом мутило. - Знаю…
Локонте запрокинул голову, чтобы не позволить сдавливающим горло эмоциям взять вверх и вырваться наружу. «Сейчас она скажет, что я ублюдок, подонок, фетишист, который должен держаться подальше от людей и валить ко всем чертям. Будто я сам этого не понимаю. Ну же, давай!»
- Но почему? - Маэва приблизилась к Микеле, потянулась было к нему, но в последний момент замерла, опуская руку.
- Я сам не понимаю, это какое-то наваждение. Я просто схожу с ума. – Звон в ушах заглушал собственный голос. Локонте оступился, с силой сжимая виски ладонями.
Маэва сочувствующе наблюдала за его метаниями, прекрасно осознавая их причину. Но как могла настолько искренняя привязанность, превратившись в нечто большее, довести до такого, обратив любовь в насилие?
- Я не хочу знать, что между вами происходит, только прошу, верни его. Вы нам нужны.
- Да как я могу? Я же его… – Произнес Микеле, прижимая дрожащие пальцы к губам, словно пытаясь удержать непривычно громко прозвучавшие слова, вытянутые из самого сердца.
Ни единого упрека, ни единого оскорбления, ни единого звука. Маэва молча собиралась с духом, успокаиваясь, сказала:
- Либо ты ему скажешь, либо это сделаю я.
Мир исчез, мелькнув одной короткой вспышкой. Холод сковал его, сбив ритм кровоточащего органа. Теперь не сбежать, не уйти от ответственности, проклиная себя за импульсивную жестокость. Всего одна фраза мгновенно лишила и выбора, и надежды, и веры в то, что завтра будет лучше. Теперь завтра не наступит, уничтоженное одной лишь фразой.
Топот гулким эхом пронесся по коридору. В двери влетела Клер, сбивчиво вопя что-то про в очередной раз взбесившегося Дова, хватаясь за Маэву и утягивая ее за собой. Та не стала сопротивляться, позволяя увести себя, и лишь, задержавшись у выхода, тихо проговорила:
- Я верю, ты все сделаешь правильно.
Микеле остался один, как никогда прежде понимая, как именно должен поступить и почему. Он уже безвозвратно потерял лучшего друга, и теперь в груди тлела единственная надежда еще хотя бы раз без стыда взглянуть в его глаза, не боясь увидеть в них следы ненависти и отвращения.
Злополучные фотографии, казалось, прожигали внутренний карман куртки насквозь. Локонте достал их, собираясь разорвать в клочья, навсегда избавившись от следов своего помешательства. Глянцевые снимки делились неровными квадратами, перемешивая темные изображения. Связанные руки, замотанные глаза – беспомощность Флорана, запечатленного на пленке, больше никто не увидит, и Микеле проклинал себя за слабость и беспечность, которые пришлось увидеть Маэве.
Глухо прогудела гитара, взваливаемая на плечо. Он поспешно вышел на улицу, тонущую в хаосе звуков и красок, и двинулся вдоль дороги, увлекаемый толпой.
Отступать было некуда.
Автор: Жириновский
Рейтинг: NC-17
Фандом: Mozart, l'opera rock
Персонажи: Микеле, Флоран
Жанры: Слэш (яой), Ангст, Драма
Предупреждение: OOC, Изнасилование
От автора: Плохо, конечно, когда твой лучший друг тебя полюбил... Но еще хуже, когда твой лучший друг охренел.
Размещение: не копировать на другие ресурсы без моего согласия
Посвящение: Рыбе моей мечты.
Статус: не закончен
Часть3Флоран едва сознавал себя в реальном времени. Болезненный, неглубокий сон мучил, истязал кошмарами, искаженными видениями, просачивающимися за грани напряженной фантазии.
Полное безразличие ко всему вокруг охватило целиком. Еда не лезла в горло – от одного ее запаха начинало мутить. Не хотелось даже спать, но изможденное сознание безвольно вязло в липкой дреме, после которой череп готов был разорваться на мельчайшие осколки, лишь бы прекратить нестерпимые мучения.
Комната вращалась, заплывала темными пятнами, бесследно исчезающими, стоило лишь моргнуть. Ноги налились свинцом, руки даже не собирались слушаться, тонущие в складках измятой постели. Флоран не имел понятия, сколько часов провел в кровати, страдая от жары и удушья, да и не желал знать. Он давно отказался от попыток поднять тело, принудить его двигаться, избавиться от вонзившейся в глотку апатии.
Не желать абсолютно ничего, не шевелиться, не думать. Просто существовать, занимая себя несбыточной мечтой больше не видеть никого и тихо и незаметно раствориться, не забрав с собой ни одного воспоминания.
Поток мыслей закружился, уволакивая разум ко дну зыбкого сна, но был грубо прерван приглушенными ударами, проникшими сквозь пелену безмолвия.
________________
Пальцы цеплялись за волосы, раз за разом ероша их. Микеле сидел на полу общей гримерной, прислонившись спиной к стене, лбом касаясь колен, по крупицам собирая волю в кулак.
Отпроситься посреди дня, чтобы навестить больного друга оказалось просто, заставить себя пойти к нему - нет. Страх пробрался под кожу, раздражая нервы и дрожью пробегаясь мельчайшим капиллярам.
Локонте спрятал лицо в ладони, медленно дыша сквозь пальцы и содрогаясь от каждого звука, проникавшего в комнату. Напрягалась пружина двери, раздались шаги.
«Умоляю, не надо, только не сейчас», - в пустоту прошептали губы.
- Микеле?
Маэва наклонилась, осторожно дотронулась до его плеча. Он не поднял головы.
- Тебе плохо? Принести воды?
Утвердительный кивок.
Послышался суетливый шорох, после холодный влажный пластик коснулся шеи. Локонте послушно принял бутылку.
- Я не знала, что ты такое читаешь, - полный удивления голос сопровождался шелестом страниц. Словно завороженный, Микеле резко поднялся, глядя на наспех пролистываемую дешевую и невзрачную книжицу, но не успел отнять ее. Маэва веером сжимала в пальцах несколько новых фотографий, свежеотпечатанных и еще сохранивших запах краски.
- Что это? – Тихий, почти не слышный, вопрос завис в воздухе, вибрируя и ожидая ответа. Локонте, поджав губы, вырвал снимки, пряча их во внутренний карман, и отвернулся, подхватывая сумку и чехол с гитарой.
Маэва схватила итальянца за предплечье и развернула к себе.
- Ответь, что это?
- Тебя не касается.
- Еще как касается, - твердо сказала она, сильно сжимая рукав куртки. Не было никакого желания ничего ей объяснять или придумывать правдоподобную ложь. Но темные глаза смотрели неотрывно, и этот взгляд неумолимо пробирался, казалось, под самую кожу.
-Это из-за тебя Флоран не появляется?
Будто ошпаренный кипятком, Локонте оттолкнул Маэву, замахнувшись для удара. Она зажмурилась, но не отступила, и он отшатнулся сам, ужаснувшись самому себе. В груди клокотали нарастающие паника и отчаяние, граничащие с позорной истерикой.
- Наверное, - осипло проговорил Микеле, глядя вниз и стараясь загнать любые эмоции как можно грубее.
- Так на тебя не похоже, Мике…
- Да знаю я! – сорвавшись на крик, отрезал он. Недоверие и жалость - только их сейчас не хватало, а теперь в придачу ко всем проблемам добавился и страх быть прилюдно разоблаченным. Осуждение и презрение со стороны близких людей – уже от одной мысли об этом мутило. - Знаю…
Локонте запрокинул голову, чтобы не позволить сдавливающим горло эмоциям взять вверх и вырваться наружу. «Сейчас она скажет, что я ублюдок, подонок, фетишист, который должен держаться подальше от людей и валить ко всем чертям. Будто я сам этого не понимаю. Ну же, давай!»
- Но почему? - Маэва приблизилась к Микеле, потянулась было к нему, но в последний момент замерла, опуская руку.
- Я сам не понимаю, это какое-то наваждение. Я просто схожу с ума. – Звон в ушах заглушал собственный голос. Локонте оступился, с силой сжимая виски ладонями.
Маэва сочувствующе наблюдала за его метаниями, прекрасно осознавая их причину. Но как могла настолько искренняя привязанность, превратившись в нечто большее, довести до такого, обратив любовь в насилие?
- Я не хочу знать, что между вами происходит, только прошу, верни его. Вы нам нужны.
- Да как я могу? Я же его… – Произнес Микеле, прижимая дрожащие пальцы к губам, словно пытаясь удержать непривычно громко прозвучавшие слова, вытянутые из самого сердца.
Ни единого упрека, ни единого оскорбления, ни единого звука. Маэва молча собиралась с духом, успокаиваясь, сказала:
- Либо ты ему скажешь, либо это сделаю я.
Мир исчез, мелькнув одной короткой вспышкой. Холод сковал его, сбив ритм кровоточащего органа. Теперь не сбежать, не уйти от ответственности, проклиная себя за импульсивную жестокость. Всего одна фраза мгновенно лишила и выбора, и надежды, и веры в то, что завтра будет лучше. Теперь завтра не наступит, уничтоженное одной лишь фразой.
Топот гулким эхом пронесся по коридору. В двери влетела Клер, сбивчиво вопя что-то про в очередной раз взбесившегося Дова, хватаясь за Маэву и утягивая ее за собой. Та не стала сопротивляться, позволяя увести себя, и лишь, задержавшись у выхода, тихо проговорила:
- Я верю, ты все сделаешь правильно.
Микеле остался один, как никогда прежде понимая, как именно должен поступить и почему. Он уже безвозвратно потерял лучшего друга, и теперь в груди тлела единственная надежда еще хотя бы раз без стыда взглянуть в его глаза, не боясь увидеть в них следы ненависти и отвращения.
Злополучные фотографии, казалось, прожигали внутренний карман куртки насквозь. Локонте достал их, собираясь разорвать в клочья, навсегда избавившись от следов своего помешательства. Глянцевые снимки делились неровными квадратами, перемешивая темные изображения. Связанные руки, замотанные глаза – беспомощность Флорана, запечатленного на пленке, больше никто не увидит, и Микеле проклинал себя за слабость и беспечность, которые пришлось увидеть Маэве.
Глухо прогудела гитара, взваливаемая на плечо. Он поспешно вышел на улицу, тонущую в хаосе звуков и красок, и двинулся вдоль дороги, увлекаемый толпой.
Отступать было некуда.
-
-
09.06.2012 в 23:56-
-
10.06.2012 в 01:52-
-
10.06.2012 в 09:04